Кислородное голодание
В конце 80-х годов прошлого века доктор геолого-минералогических наук, заведующий лабораторией Института геологических наук АН Украинской ССР Станислав Звольский сделал сенсационное заявление. По его мнению, поведение Чёрного моря вызывает тревогу: наблюдается сероводородное поражение его вод. Сероводород превратил в мёртвую зону 87% воды. Биологическая жизнь здесь существует только в слое воды толщиной в 200 метров. Некоторые другие специалисты называли иные цифры: 180 и даже 150 метров. Что же будет в скором времени с Чёрным морем? А на Каспии, который когда-то представлял с ним единый водоём, какая зона жизни? Не ударят ли по нам, жителям Приуралья, сероводородные сюрпризы?
Цветочки и ягодки
Сероводородное поражение обусловлено тем, что Чёрное море представляет собой замкнутый водоём. Здесь очень медленный вертикальный водообмен: полное перемешивание черноморских вод происходит в течение 200 лет. Показатель очень тревожный.
Да, в Чёрное море впадают Дунай, Днепр, Днестр и другие крупные реки, то есть верхние слои моря опреснены речными стоками, лишь некоторое количество воды имеет повышенную солёность. Однако есть так называемые тяжёлые (очень солёные и биологически малопродуктивные) воды Мраморного моря, которые через пролив Босфор поступают в нижние слои Чёрного.
Наступлению сероводорода на жизнь в Чёрном море способствует напряжённый кислородный режим, который вступил ныне в печальную фазу кислородного голодания. Но почему? Ведь в Чёрное море впадает много рек! Может, дело в ветрах? Вон как штормит на Каспийском море – тихая погода здесь редкость… Вот что заявил по этому поводу Станислав Звольский:
«… Относительно спокойное положение поверхности не благоприятствует растворению в нём больших количеств атмосферного кислорода. К тому же в Чёрное море впадает много крупных рек (Дунай, Днепр, Днестр и др.), которые приносят огромное количество органических веществ, на разложение которых расходуется весь свободный кислород. Это в северо-западной части моря. А в южном его регионе огромное количество насыщенных кислородом вод верхнего слоя (около 350 кубокилометров в год, а это приравнивается к речному стоку почти семи таких рек, как Днепр), стекает в Средиземное море» («В судьбе природы – наша судьба», Москва, «Художественная литература», 1990 год, стр. 315).
Но тут в природные процессы, закономерности вновь вмешивается «человек разумный». По причине увеличения промышленных стоков наблюдается цветение Чёрного моря, чего раньше практически не наблюдалось. Именно здесь образовалась антропогенная (то есть связанная с деятельностью человека) зона сероводорода, который год от года поднимается к поверхности. Значит, Чёрное море требует немедленного лечения. Некоторые учёные и специалисты предлагают изменить его режим.
«Укротители» Босфора
Идея украинских учёных Сергея Богуславского и Виктора Жорова состоит в том, чтобы – внимание! – перекрыть Босфор дамбой и тем самым не пустить в Чёрное море тяжёлые воды Мраморного моря.
На современном уровне гидротехники это не вызовет особых затруднений. Ширина пролива в самом узком месте 660 метров, глубина – 45. После перекрытия нижнебосфорского течения ускорится вертикальный водообмен в Чёрном море, без которого оно просто не выживет. Оригинальная идея, но как на это посмотрят другие страны?
Ведь по черноморским проливам проходит огромное количество судов. Нужно построить шлюзы, решить другие подобные вопросы. К тому же неизвестно, как скажется такое вмешательство на экологии Турции и других соседних государств…
Тем не менее, Звольский ещё в советское время настаивал: после возведения дамбы интенсивнее и быстрее станет проникать кислород, в результате активизируется окисление сероводорода, и граница «мёртвой зоны» медленно, но верно начнёт отступать от поверхности моря.
Если сейчас, до строительства босфорской дамбы, перекрыть стоки Днепра и Днестра, а воды Дуная перебросить на орошение, то Чёрное море быстро начнёт солонеть и мелеть. Сюда могут ринуться грязные воды Средиземного моря, и тогда произойдёт экологическая катастрофа. Перекрытие Днепра и Днестра наверняка будет иметь положительное значение для Чёрного моря: в него не будут поступать в гигантских количествах органические вещества, что улучшит его кислородный режим.
Но другие учёные возражают: тогда органика станет оседать, накапливаться в лиманах, что также грозит неприятными последствиями… Сегодня на Украине совсем другая политическая и экономическая ситуация. О дамбах и наполеоновских планах преобразования природы Причерноморья практически никто не вспоминает. Тем не менее, проекты Звольского и его сподвижников могут рассматриваться в ближайшем будущем, разумеется, в других социально-экономических условиях. Да и проблема сероводорода никуда не делась. В том числе и на Каспии.
Не быть самоубийцами
В те же перестроечные годы на телевидении («Клуб путешественников») и в печати в отношении Каспия мелькала любопытная цифра: 400 метров – именно такой слой жизни в этом водоёме. Неплохо по нынешним временам: вдвое толще, чем в Чёрном море! Однако в книге зоолога, доктора биологических наук Абдула Касымова «Каспийское море» (Ленинград, «Гидрометеоиздат», 1987 год) она не подтверждается. Более того, Касымов пишет об очень тревожных вещах:
«Летом в Северном Каспии кислородный режим формируется в условиях активного фотосинтеза и максимального прогрева воды, потому иногда тут наблюдается дефицит кислорода, приводящий к образованию сероводорода и местным заморам. Зимой в мелководных районах Северного Каспия часто наблюдается полное исчезновение кислорода» (стр. 26-27).
Если раньше природа сама регулировала подобные «перекосы» (рыбы-то всё равно было завались!), то сегодня в такие процессы активно вмешивается человек. Воды Волги-матушки и Урала-батюшки чистыми никак не назовёшь. Кислород в морях, в том числе и на Каспии, образуется в результате фотосинтеза водорослей, живущих в поверхностных слоях воды. А чем мы их ныне «потчуем»? Правильно, таблицей Менделеева. Наращивается нефтедобыча на каспийском шельфе, техногенная нагрузка на море продолжает возрастать. Поэтому вполне возможно, что зона жизни в Каспийском море уже не составляет 400 метров. Наверняка она сократилась до 300 метров, а может, и того меньше.
В Северном Каспии, во всяком случае, водолазы на морском дне всё чаще натыкаются на целые кладбища тюленей и другой живности. Поэтому проблема сероводорода и кислородного голодания требует ещё более тщательного изучения. Но уже сегодня одно не вызывает сомнений: выполнять элементарные природоохранные требования, не увеличивать далее добычу на Каспии углеводородов. Банально звучит? Но если не будем этому следовать, то сами себе перекроем кислород.
