Казачья царица
О Пугачеве написаны исторические труды и художественные произведения.
Об уральской «царице» Устинье Кузнецовой, ставшей невинной жертвой «великой смуты», историки упоминают вскользь. И лишь наш земляк, писатель Николай Корсунов посвятил «казачьей царице» целый роман – «Лобное место».
В доме, где жила семья казака Кузнецова, сегодня самый посещаемый в Уральске музей Пугачева. Сам Пугачев во время своих наездов в Уральск останавливался в другом доме, который снесли еще в советские годы.
Почти все экспонаты музея – подлинные. Оружие восставших – вилы, топоры, наконечники стрел, пики, ружья, мушкеты, пушечные ядра, чугунная булава, пушка, которую отлили на Каменском заводе еще в 1713-м году. Клетка, в которой плененного Пугачева везли в столицу, – копия. Но все равно поражает, особенно своими размерами: узнику в ней можно только стоять. Гордость музея – шпага, подаренная Екатериной Второй I французскому генералу Ансену де Жебаро за храбрость при подавлении восстания Пугачева и шитые золотом кожаные перчатки, пожалованные императрицей атаману Бородину, сопровождавшему Пугачева до Москвы.
Тайна «парного» портрета
Портреты Пугачева и Устиньи на стене рядом, как и положено супружеским. Но если облик Пугачева все-таки известен, то портрет Устиньи, нарисованный не в столь далекие годы уральской художницей – лишь плод ее воображения. Кроме того, что слыла Устинья первой яицкой красавицей, никаких ее изображений не осталось. Поэтому художница вложила в ее облик собственные понятия о красоте.
Жутковатое впечатление производит «двойной» портрет: из-за Пугачева выглядывает другое лицо. Это копия единственного прижизненного портрета самозванца, сделанного неизвестным художником. Уральские и оренбургские краеведы какое-то время оспаривали место написания этого портрета. Но потом по дате на портрете – сентябрь, 21, 1773 – установили, что портрет написан в Илецком городке. В этот день повстанцы ворвались в Илецк. Остановился Пугачев в доме богатого казака Творогова. Увидели казаки там портрет императрицы, хотели изрубить его шашками, но потом кому-то пришла в голову идея написать поверх него портрет «царя Петра Третьего». Холст наскоро замазали, и поверх местный художник изобразил Пугачева в высокой казачьей шапке. Потом портрет попал в Исторический музей в Москве, и долгое время считался единственным прижизненным портретом предводителя Крестьянского восстания, как в советское время называли этот бунт.
В 1936 году художник Дмитрий Богословский, реставрируя портрет, обнаружил, что под изображением Пугачева виднеется другое. Пораженный увиденным, он оставил все как есть. Существуют две копии этого портрета: одна – в нашем музее, другая – в Оренбургском. И долгое время экскурсоводы с гордостью рассказывали о необычной истории портрета. Но когда позже провели технологическую экспертизу портрета, выяснилось, что дама на портрете вовсе не Екатерина Великая, хотя написан портрет действительно в XVII-XVIII веке, но вот портрет Пугачева поверх него не может быть его прижизненным изображением. Исследователи установили, что написан он не раньше второй половины XIX века, и это искусно сделанная подделка.
Вот так наука убивает легенду.
Но то, что здесь, в Уральске, Пугачев действительно женился на юной казачке Устинье – это исторический факт.
В музее хранится богатый сарафан уральской казачки – не Устиньи, но вполне возможно, что именно в таком она «вступала на престол» в феврале 1774 года.
О венчании «царя» и юной казачки в Уральске существует легенда. Священник Петро-Павловской церкви (а венчались молодые действительно в ней, и стояла она там, где сейчас памятник Пушкину) отказался совершать обряд то ли царя, то ли донского казака Пугачева – оба уже были женаты. И, якобы, священника казаки по приказу Пугачева сбросили с колокольни этой церкви. Но версия вызывает сомнение у краеведов: набожные казаки не могли поднять руку на святого отца. Как бы то ни было, венчание состоялось.
«Помилуй, государь!»
Зачем нужна была казакам и самому Пугачеву эта свадьба? По одной из версий, казаки сами навязали ему невесту: мол, будет на престоле наша уральская царица – будут нам привилегии и не будет «штата». По другой, сам Пугачев, увидев красавицу Устинью, влюбился. «Пугачев … стал ее сватать. Отец и мать изумились и отвечали ему: «Помилуй, государь! Дочь наша не княжна, не королевна; как ей быть за тобою? Да и как тебе жениться, когда матушка государыня еще здравствует?», – писал Пушкин в «Истории Пугачева». Сам Пугачев на допросе говорил, что сначала он, якобы, отказывался от предложения жениться: «Если я здесь женюсь, то Россия мне не поверит, что я царь». Но не устоял – то ли сраженный красотой юной казачки, то ли перед уговорами казаков.
«В песнях церковных во время венчания велел я жену мою именовать государынею императрицей Всероссийскою, – признавался Пугачев на допросах. – И после свадьбы при богослужениях требовал поминать после Государя Петра Федоровича супругу его Государыню Устинью Петровну. Но даже те священнослужители, которые перешли на сторону пугачевцев, не согласились с этим, сказывая, что не получали на то разрешения от Синода. (А. Пушкин. «История Пугачева»).
Ко времени свадьбы с Устиньей уже была арестована первая жена Пугачева – Софья. Ее привезли в Казань еще в начале ноября 1773 года вместе с тремя детьми (Трофим 10 лет, Аграфена 6 лет и Кристина 3 года). Для разоблачения самозванца в базарные дни ее выпускали «в народ», чтобы она рассказывала о своем муже – зимовейском казаке Емельяне.
Два месяца и вся жизнь
А Пугачев в это время брал одну крепость за другой. Пушкин писал: «Пугачев бежал, но бегство его казалось нашествием. Никогда успехи его не были ужаснее, никогда мятеж не свирепствовал с такой силой. В июле Пугачев взял Казань и освободил из тюрьмы оставшихся в живых колодников. Там он нашел и жену свою Софью с тремя детьми. Сын Трофим узнал отца, но Пугачеву признавать семью было нельзя, и он сказал: «Сказывают, что это жена моя. Это неправда! Она подлинно жена друга моего Емельяна Пугачева, который замучен за меня в тюрьме под розыском. Помня мужа её мне одолжение, я не оставлю её».
Устинья пробыла «царицей» два с половиной месяца: 26 апреля 1774 года её с матерью в числе 220 колодников отправили в Оренбург, с которого осада была уже снята, в учрежденную «секретную комиссию» для допроса. На вопрос, сколько времени она прожила с Пугачевым, шестнадцатилетняя Устинья простодушно ответила: «Десять дней». Столько раз за время их брака Пугачев приезжал в Яицкий городок к молодой жене.
В эти дни Екатерина II писала князю М.Н. Волконскому: «Неужели чтоб с семью полками вы не в состоянии Пугачева словить и прекратить беспокойство. Я приказала генерал-поручика Суворова прислать к вам наискорея».
Помощь Суворова не понадобилась: казаки сами пленили Пугачева. Но именно Александр Суворов конвоировал самозванца из Яицкого городка в Симбирск. Конвой состоял из двух рот пехоты, 200 казаков и двух орудий. На пути к Симбирску, в 140 верстах от Самары, близ избы, где ночевал Пугачев, случился пожар. «Его высадили из клетки, привязали к телеге вместе с сыном его, резвым и смелым мальчиком, и всю ночь Суворов сам их караулил», – писал А.С. Пушкин в «Истории Пугачева». (Великий полководец ещё дважды встретится с семьей Пугачева, когда в 1791 и 1795 годах будет проверять обороноспособность Кексгольмской крепости.)
4 ноября 1774 года Пугачев был доставлен в Москву. Через два месяца в приговоре Пугачеву будет оговорена судьба его жен. «А понеже ни в каких преступлениях не участвовали обе жены самозванцевы …, то отдалить их без наказания».
После казни Пугачева Устинья была истребована в Петербург: императрица пожелала взглянуть на нее. Когда измученную Устинью привели во дворец, Екатерина осмотрела ее и сказала окружающим ее вельможам: «Она вовсе не так красива, как мне говорили». (Впрочем, это, возможно, тоже домыслы. Вряд ли императрица «опустилась» бы до такого).
«Отдалением без наказания» оказалось пожизненное заключение в Кексгольмской крепости (ныне г. Приозерск Ленинградской области). Для их сопровождения в место заточения была выпущена специальная инструкция: везти в разных санях, Петербург объехать стороной, в пути держать под караулом, не допустить «ножа, яду и протчих орудиев, чем человек может себя и другого повредить» и «никаких разговоров с ними не иметь». Десять дней добирались от Москвы до Выборга. Башня крепости, где содержались арестанты, с тех пор стала называться «Пугачевской». На долгие годы две женщины и трое детей стали «секретными арестантами» этой башни.
В 1778 году Екатерина праздновала 25-летие своего пребывания на троне. В честь этого из тюрем выпускали государственных преступников. Но в отношении узников Кексгольмской крепости Екатерина повелела: «арестантам остаться на прежнем положении». А в дневнике она напишет: «Вот уже 14 лет как первая жена Пугачева и трое ее детей вместе со второй женой Устиньей сидят в Кексгольмском крепостном заточении. Не слишком ли это много для людей ни в чем не повинных? Пусть. Дочери Пугачева выросли им уже около 20 лет. Тюремные надзиратели по слухам учиняют над ними непристойные прелюбодейства. Да и вторая жена Пугачева еще молодая женщина ей только 30 лет. Над ней тоже насильствуют тюремщики. Пусть. Против меня восстал самозванец этот маркиз Пугачев, грозивший постричь меня в монастырь, покушавшийся на мой престол. Так пусть же его темные неграмотные жены умирают в тюрьме за каменными стенами. Мне нет до них никакого дела!» Лишь в 1801 году внук Екатерины Александр 1 издаст указ об освобождении жен «известного Пугачева с тремя детьми» из-под караула. Им будет дано разрешение жить в городе, но без права выезжать и под присмотром. Устинье оставалось жить семь лет. За два месяца, что уральская красавица побыла царицей, она расплатилась 33 годами заключения в каземате, унижениями и сломанной жизнью.
Лет десять назад Гульбагира Атаньязова (тогда заведующая музеем Пугачева) и ее сотрудница Линара Сихова совершили по собственной инициативе экскурсию в Кексгольмскую крепость. Впечатления остались самые тягостные. В Пугачевскую башню заключали самых злостных преступников, и самые отъявленные, услышав такой приговор, испытывали трепет. С тех пор и поныне, вот уже почти 250 лет эту башню называют Пугачевской.
Музей-крепость «Корела» расположен недалеко от впадения реки Вуоксы в Ладожское озеро. Крепость Корела XIV-XVIII веков (Кексгольмская крепость) – объект культурного наследия федерального значения. Древнерусская деревоземляная крепость XIV-XVI веков построена новгородцами в 1310 году на Замковом острове. (Замковый остров до середины XIX века являлся одной из частей двуостровной Кексгольмской крепости.)
О казачьей «царице» Устинье Кузнецовой написал свой последний роман «Лобное место» наш земляк, писатель Николай Корсунов. В романе постоянно сопоставляются образы двух «цариц» – Екатерины Великой, оставившей значительный след в истории, и мало кому известной юной уральской казачки Устиньи Кузнецовой.
