Как у нас пытались украсть триумф

29 января 2015
0
1958

(Продолжение. Начало в № 39-46, 49, 50, 52, 1-3)

По плану Гитлера после захвата Москвы ее надлежало уничтожить полностью – сравнять с землей и затопить. Ни один человек, будь то мужчина, женщина, ребенок, не должны были остаться в живых. На месте столицы СССР должно было образоваться море. Такую же участь фашисты готовили Ленинграду и другим крупным городам СССР. Наши солдаты, взяв столицу Германии, принялись ее расчищать от завалов и кормить мирных жителей.

«Мы сдержали свой гнев»

«…Русские воины (немцы всех советских воинов независимо от национальности звали русскими), войдя в Берлин, не грабили, не разрушали, не мстили. Наша армия проявляла великий гуманизм и благородство. И было это нелегко и непросто, – вспоминал пехотный разведчик Владимир Карпов, участник и свидетель тех событий. – Немцы боязливо выглядывали из подвалов – ждали обещанной гитлеровской пропагандой кровавой расправы. Но загадочные русские стали расчищать улицы, гасить пожары».

Позже Жукову на пресс-конференции задали вопрос:

– Как удалось сдержать гнев и мщение советских солдат врагу, допустившему невиданные зверства на вашей территории?

Жуков ответил:

– Честно признаться, когда шла война, все мы, и я в том числе, были полны решимости воздать сполна фашистам за их бесчинства на нашей земле. Но мы сдержали свой гнев. …Огромную роль тут сыграло великодушие, свойственное нашему народу.

Гнев сдержать было еще полдела, пишет Карпов. Истинное благородство было еще в огромных трудах.

Перед тем как наши войска вошли в Берлин, по приказу Гитлера было затоплено метро, куда, спасаясь от бомбежек, набились люди. Эпизод из советского фильма «Освобождение», когда наши офицеры спускаются в берлинское метро и жертвуют своими жизнями ради спасения детей и женщин – не выдумка. Это так на самом деле. Разведчикам было не привыкать рисковать своими жизнями. Они спасли, кого успели, многие погибли при этом сами. Но тоннели и станции метро были забиты плавающими в воде трупами женщин, детей, стариков. Уцелевших жителей надо было спасать от эпидемии.

«Четыре миллиона жителей, оставшихся в каменных джунглях без воды и продовольствия, надо было накормить и напоить. Голодные, обессиленные (многие раненные) люди лежали в развалинах и подвалах, некоторых трудно было отличить от трупов. Жуков приказал войскам оказать помощь населению Берлина». (В. Карпов)

Огромный город лежал в руинах. По улицам было не проехать. Но наш сердобольный солдат умудрялся доставлять продукты в разные районы города. На перекрестках берлинских улиц были развернуты армейские полевые кухни, раздавали хлеб, кашу. Солдаты вместе с жителями Берлина расчищали улицы, вывозили раненых, трупы. Через несколько дней город был в относительно удовлетворительном состоянии, по расчищенным улицам стало возможным подвозить продукты. Вскоре были отремонтированы больницы, заработали школы, кинотеатры.

«Где можно найти в истории такую оккупационную армию, которая пять недель спустя после окончания войны дала бы возможность населению оккупированного государства создавать партии, издавать газеты, предоставила бы свободу собраний и выступлений?» (Отто Гротеволь)

Советское командование даже организовало посевную – весна ведь! Немецким фермерам были выделены трактора, горючее, семена.

«Все эти труды и усилия происходили, конечно же, не только по доброте и желанию наших солдат и офицеров. Нужна была четкая организация и соответствующее материальное обеспечение. И главным организатором, как в дни боев, стал маршал Жуков». (В. Карпов)

Им нужны были лавры победителей

Но взятием Берлина и Рейхстага война еще не была закончена. Немцы очень не хотели капитулировать перед нашими войсками, и в этом их желание совпадало с амбициями союзников. Но пойти на это за спиной советского командования они все-таки не могли.

В начале мая 1945 года к Эйзенхауэру обратился гитлеровский генерал Йодль с предложением капитулировать перед англо-американскими войсками, чтобы потом вместе воевать против СССР.

6 мая Эйзенхауэр вызвал генерала Суслопарова, возглавлявшего нашу миссию в штабе ВС США, и рассказал ему об этом, с улыбкой добавив, что, конечно же, ни о каком их сговоре с фашистами и речи быть не может. Он предложил Суслопарову согласовать с Кремлем и подписать акт капитуляции от советского командования, время для этого уже назначено. Суслопаров отправил телеграмму в Москву, ответа не было, а время шло. Глава нашей миссии оказался в сложном положении. Не подписать – американцы могли обойтись без советского представителя. Подписать – значит признать, что Германия оказалась побежденной на американской территории. Из Москвы летела телеграмма – ничего не подписывать. Но Суслопаров уже ставил свою подпись на протоколе. Выход нашел такой – он добавил в протокол пункт, о том, что в дальнейшем возможно подписание другого акта – о полной капитуляции Германии.

Немцы в это время торговались с союзниками, хотели вывести из советской зоны как можно больше своих солдат. Они понимали, что каждый из них может считаться военным преступником. Ведь еще при вторжении на территорию СССР генерал Кейтель издал директиву, освобождающую всех солдат вермахта от ответственности за любые преступления против гражданских лиц. Стариков, женщин, детей гитлеровские солдаты имели право безнаказанно убивать, сжигать, насиловать. Впервые в истории войн это официально не считалось преступлением. И многие немецкие солдаты этим данным им правом попользовались вволю. Пришло время расплаты, а платить за свои преступления не хотелось. Поэтому немцы и стремились попасть в американскую зону влияния, ведь их-то граждан они не убивали и не сжигали.

После подписания протокола капитуляции в Реймсе американцы торопились объявить об этом, но все-таки согласовывали это со Сталиным, понимая, что Победа принадлежит не им. Победа, которую миллионы советских людей четыре года «приближали, как могли», для американцев мало что значила. Обер-лейтенант добровольческой армии «Великая Германия» француз Ги Сайер после того как был переведен из ада Восточного фронта на Запад, при первой же возможности сдался союзникам. Позже он вспоминал, что вообще не заметил у американских солдат никакой радости по поводу приближающейся победы.

«Они были высокие, розовощекие, пухлые. Вели себя как хорошо воспитанные хулиганы. Их форма была изготовлена из мягкой ткани, вроде спортивного костюма, и они непрерывно двигали челюстями… Они не выражали радости от победы…, им было все равно. Они просто выполняли изрядно поднадоевшие им обязанности». (Г. Сайер «Последний солдат Рейха»)

7 мая Черчилль послал Сталину телеграмму с текстом немецкого сообщения о капитуляции, которое передали по радио. И писал от себя: «Так как теперь весь мир знает о капитуляции, я считаю, что сам должен сделать объявление об этом. В противном случае будет похоже, что только Правительства – единственные, кто об этом не знает».

В тот же день Сталин позвонил Жукову и сказал:

– Сегодня в городе Реймсе немцы подписали акт безоговорочной капитуляции. Главную тяжесть войны на своих плечах вынес советский народ, а не союзники, поэтому капитуляция должна быть подписана перед Верховным командованием союзных войск. Я не согласился с тем, что акт капитуляции подписан не в Берлине, центре фашистской агрессии. Мы договорились с союзниками считать подписание акта в Реймсе предварительным протоколом капитуляции.

Штеменко вспоминал:

«Сталин, как обычно медленно прохаживался вдоль ковровой дорожки. Весь его вид выражал крайнее неудовольствие. Он заметил, что союзники организовали одностороннее соглашение, больше похожее на нехороший сговор. Кроме генерала Суслопарова никто из государственных лиц в Реймсе не присутствовал. Выходит, что перед нашей страной капитуляции не происходит, и это тогда, когда именно мы больше всего потерпели от гитлеровского нашествия и вложили наибольший вклад в дело победы… От такой «капитуляции» можно ожидать плохих последствий…»

Сталин признал, что договор, подписанный в Реймсе, отменить нельзя. Но и признать его тоже нельзя.

– Капитуляция должна быть учинена как важнейший исторический факт и принята не на территории победителя, а там, откуда пришла фашистская агрессия – в Берлине, и не в одностороннем порядке, а обязательно верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции. Пусть ее подпишет кто-то из главарей бывшего фашистского государства или целая группа нацистов.

«Кормите их всем, что подготовлено для банкета»

Вопрос о безоговорочной капитуляции был решен на Ялтинской конференции. Остальное было делом техники. Было подобрано помещение в предместье Берлина Карлхорсте и дом для немецких представителей. Начальник тыла Антипенко два раза заходил в домик Кейтеля. Тот сидел бледный и напыщенный, к еде не притрагивался.

Заранее было утверждено меню торжественного банкета. К 15 часам обед был готов, а подписание акта откладывалось. Повара нервничали: им дела не было до дипломатических проволочек, им хотелось «показать именитым европейцам во всем блеске русское поварское искусство».

Ровно в полночь с 8 на 9 мая 1945 года Жуков открыл церемонию подписания Акта о безоговорочной капитуляции. Солдаты открыли боковую дверь, через которую в зал вошли немцы. Когда Кейтель шел к столу, чтобы поставить подпись, он был бледный, как мел. Но старался быть спокойным и даже вскинул руку с маршальским жезлом. Но Жуков тут же его осадил: «Сядьте!». Кейтель так волновался, что на вопросы Жукова отвечал не «да», а «яволь» (так точно). Карпов пишет: « …глаза его горели ненавистью, …монокль выпал и повис на шнурке. Лицо фельдмаршала покрылось пятнами. Кейтель сел на краешек стула, вставил монокль и дрожащей рукой поставил подпись».

Вся церемония заняла 43 минуты. Трещали кинокамеры, гудели софиты, запечатлевая этот исторический момент. Жуков четко сказал: «Немецкая делегация может быть свободна». Немцев вывели из зала. И тут с балкона неожиданно для всех грянул духовой оркестр. Государственные гимны перемежались овациями более чем двухсот гостей. Жуков сказал: «Через час прошу по русскому обычаю закусить, чем тыл послал».

Тыл послал все самое лучшее и исключительно отечественного производства. А вот сервировка была немецкой – тарелки с вензелями имперской канцелярии. Встал вопрос: «А кормить ли немецкую делегацию? И чем? Не черной и красной икрой, в самом деле?». Спросили Жукова.

– Не будем мелочиться – кормите их всем, что подготовлено для банкета, – ответил он. – Дайте без ограничения и напитки. Пусть запивают свое поражение.

– Жуков словно оттаял, – вспоминал В. Карпов. – Второй раз за всю войну плясал русскую, да так мастерски, что никто не ожидал от маршала такой лихости.

Праздновали до 6 утра. 9 мая Акт о безоговорочной капитуляции был опубликован во всех газетах.

(Продолжение следует)

Ялта, 1945 г.

ВСЕ РАЗДЕЛЫ
Top