Как непросто им выжить…
Его могли звать Бобик или Тузик, а может быть, Дружок. Впрочем, неважно, собачьих кличек много. Но ему имя никто не дал, хозяина нет. А значит, нет деревянного домика с мягкой подстилкой, ошейника, означающего, что он кому-то нужен.
Каждый день бродячего пса похож на другой. Большую часть времени занимают поиски еды по мусорным бакам и свалкам, «прогулки» со сворой таких же, как он беспризорников, от которых не раз доставалось. Но к потасовкам привык, гораздо страшнее холод и голод.
Правда, с утра повезло, в урне нашел кусок хлеба, еще дети кинули недоеденный гамбургер, к тому же потеплело.
Его ласкало весеннее солнце, он лежал у остановки, дремал. Не знал, что в это время незнакомая пожилая женщина, наблюдавшая за ним из окна, набрала номер ветеринарной станции.
На звонок отреагировали быстро. Спортивные ребята ловко запрыгнули в «блоховозку», успев перед этим зарядить пневматическую винтовку дротиком со снотворным.
По статистике, в ветеринарную станцию ежедневно поступает до 10 звонков, просят приехать и отловить собаку.
Если бы пес знал, что по его, казалось бы, никому не нужную душу, выехала бригада из трех человек, удивился бы точно и спрятался, ведь не дурак, все понимает.
Но о плохом в хороший день не думалось: дремал, посматривая из-под прищуренных глаз на людей, и тихо радовался жизни.
Внезапная боль ударила током, словно обожгла. Он вскочил, взвизгнул от рези, пробежавшей по всему телу, увидел людей с винтовкой, они шли к нему. Хотел убежать, но тело сковало, а потом потемнело в глазах…
Сотрудники ветеринарной станции каждым выстрелом из пневматической винтовки предотвращают в городе распространение разного рода инфекций, в том числе бешенства. Это объясняет директор станции Аблай Шаматович Мукаев.
Она находится с недавних пор в здании бывшего наркологического диспансера, в районе Мясокомбината. Место кажется жутким. То ли от того, кто здесь размещается, то ли от скопившейся негативной энергетики.
В пустом здании, на втором этаже лишь пару кабинетов заняла данная служба.
Аблай Шаматович руководит учреждением три года. К нему постоянно обращаются посетители. Не всегда по хорошему поводу. Вот и в этот раз в кабинете раздавались женские крики. Возмущённая посетительница что-то требовала, но, ничего не добившись, ушла, громко хлопнув дверью. Время от времени приходят защитники животных, не такие громкие, но с требованием прекратить жестокие убийства. Директор уверяет, никакой жестокости нет.
Он разговаривает сдержанно, без раздражения в голосе:
– Я бы рад, вот только обстоятельства нас связывают по рукам и ногам, – говорит он. – Вы не первая, кто приходит ко мне с подобными претензиями. Периодически наведываются волонтеры, жители. Претензия одна – зачем ведете отстрел? С полной ответственностью заявляю – это неправда, чьи-то фантазии, – он пристально смотрит, пытаясь понять, дошло до меня или нет, что кто-то все придумывает.
К подобным разговорам Аблай Шаматович действительно готов. По привычке открывает верхний ящик стола, достает небольшую медицинскую упаковку, похожую на коробочку от тетрациклина. Правда, это не лекарства, а те самые иглы смерти, которые заправляют то ли снотворным, то ли еще чем.
– Посмотрите, – достает тонкую иглу и протягивает мне.
– Этим пользуется весь цивилизованный мир. Применять данные дротики законом не запрещено. Их используют в России, в других странах, а также по всему Казахстану. Жестокого обращения, о котором вы мне говорите, здесь нет.
– Но если все так безболезненно, почему собаки бьются в агонии и подыхают?
– Где доказательства? Они просто тихо засыпают. Под действием лекарства могут находиться до трех часов. Потом оклемаются. Дальше собак отправляют в питомник, который находится в Круглоозерном.
– А давайте проедем туда вместе с вами.
– Зачем? Не успеем, почти обед, пока доедем, там никого не будет.
Питомник, сразу скажу, примитивный, горячей воды нет, света тоже, только вольеры.
– А если собака проснется и захочет пить?
Молчание.
– Содержим трое суток, если хозяин не находится, животных усыпляют. Бродячих никто не ищет, это я вам сразу говорю.
Аблай Шаматович в подтверждение своих слов достает фотографии питомника.
– Вот смотрите, здесь и вольеры видны (без собак – прим. автора). Он рассчитан на 150 животных.
– А сейчас сколько ждут участи?
– Мало.
Сколько животных в клетках сидят без воды и еды, директор вспомнить не может. Просит секретаршу посмотреть в бумагах. Она тут же называет примерное число – около десяти. Через три дня их усыпят и сбросят в яму Беккера.
Умерщвляют собак препаратом адилин, сразу скажу: в России и во многих других странах запрещенным. Поскольку он не является гуманной и безболезненной эвтаназией. Адилин вызывает мучительную смерть животного. После введения повышенной дозы у собаки парализуется центральная нервная система, из мозга не поступают сигналы в легкие, и она мучительно умирает от удушья. Задыхаться может в течение 10-15 минут.
К слову, защитники животных, с кем приходилось разговаривать, уверены в одном – вместо снотворного дротики изначально заправляют отравой. Экономят на транспортировке до Круглоозерного, на самом снотворном.
Аблай Шаматович наконец-то соглашается, что мучиться собакам все же приходится, все зависит от организма.
– Вам лично жалко их?
– А как быть? – разводит руками. – Деньги выделяют из бюджета на отлов и уничтожение ничтожные.
– А как в других странах?
– До других нам еще далеко. Мы самым примитивным способом работаем. Я даже в Астане был, хотел посмотреть, как они там живут, но у них то же самое. Правда, сейчас строят приют большой на 500 голов. Потратили где-то 600 млн. тенге, даже столовая будет для собак.
Я тоже не сижу сложа руки, пишу каждый год, что нам нужен нормальный питомник, теплый, в нем должны быть вода, свет. Собак надо регистрировать, распределить по возрастным группам, провести медосмотр. Дальше кастрировать или стерилизовать. И держать в приюте, ведь они переносчики болезней. К тому же агрессивные, кусаются. Каждый день пять или восемь человек обращаются в травмпункт по этому поводу. Оттуда звонят в управление по охране общественного здоровья Уральска, а те сообщают нам. Мы должны отловить собаку.
Вот попробуйте поймать собаку на улице, она вас укусит. Поэтому используем дротики. Дальше три дня, и капут. По новым правилам, о которых наконец-то заговорили, хотят сделать содержание собаки не три, а 60 дней. Но на это потребуются большие деньги. Принимают закон, а где содержать и на что? Я предлагал варианты, но пока тишина. Вроде бы стерилизацией, чипированием хочет заняться ЗКАТУ. Но мы сами можем, пусть деньги только выделят на это.
Нам нужно помещение, операционные комнаты. Вопрос назрел, умалчивать больше не получится. Защитники животных активно бьют тревогу. На прием к акиму сколько раз ходили.
В городе несколько благотворительных обществ, занимающихся спасением бездомных животных. Среди них объединение «Я хочу жить», руководит которым Виталий Викторович Недоба. Человек, который несмотря ни на что старается вырывать животных из рук ветеринарной службы.
– Я неоднократно обращался и к акиму города, и к заместителю акима области, – рассказывает он по телефону. – Они обещали в этом году начать строительство приюта по схеме государственно-частного партнерства. Но думаю, что никаких сдвигов не будет. Ну, согласитесь, кому нужны бездомные дворняги, деньги тратить на них. Проще уничтожить. По поводу работы ветеринарной станции скажу – там нарушение закона. Там собак должны держать в течение трех дней в приюте и только потом усыплять. Но их просто отстреливают ядовитыми дротиками и те в муках умирают. В питомнике нет ни одной собаки, их там никогда и не было. Отстрел должны начинать в 9 утра, они выезжают в 7 часов. Постреляли, собаки сдохли, их подобрали и сразу в яму.
Его приют с недавних пор находится в районе Байтерек (бывший Зеленовский), в 15 километрах от города. Чтобы добираться до своих собак, Виталий взял кредит в банке и купил вездеход, чтобы в распутицу и снежные заносы по бездорожью пробиться к питомцам. На данный момент у него 150 животных. Существуют на благотворительные средства. Из этих денег платят налоги, арендуют территорию за 60 тысяч тенге, покупают продукты.
– Варим по 200 литров каши каждый день, – говорит он. – Почему в нашем государстве, которое стремительно развивается, на это не обращают внимания? Или отдайте запущенный питомник в Круглоозерном, мы сами наведем там порядок. А нужно-то всего лишь стерилизовать животных, уже через год их популяция намного уменьшится.
Аблай Шаматович категорично стоит на своем – бродячих собак на территории города быть не должно.
– Ну вам что, собаки дороже здоровья и безопасности людей? – искренне спрашивает он. – Вот вам список покусанных.
Мы позвонили в управление по охране общественного здоровья, где сообщили, что только за три месяца этого года покусано и поцарапано 205 человек, в том числе дети. Мы позвонили пострадавшим по нескольким номерам. Каждый, с кем удалось поговорить, признался, что кусали их домашние собаки и по вине хозяев.
В их числе и врач-травматолог Алтай Аскарович Алдангаров.
– Меня укусила собака в тот момент, когда я приехал на вызов к пациенту. На заборе была табличка «Осторожно, во дворе злая собака». Но оказывается, хозяин ее посадил перед калиткой. Собаку посадили охранять дом, что, собственно, она и делала. Здесь вины животного нет, есть вина хозяина.
Гульмиру Аймаганбетову цапнула собака соседа, который знал, что она может укусить, но время от времени выпускал на улицу.
Многие пострадавшие, с кем удалось поговорить, уверены – убивать никого не нужно. Собак просто нужно чипировать, и если она бегает на улице сама по себе и представляет угрозу, нужно наказывать хозяина.
Пока дальше предложений и версий дело не идет, а по улице бегают бездомные четвероногие, выживающие и борющиеся за жизнь, как им повелевает инстинкт самосохранения. А решать их судьбу нам, людям…
