Как хорошо, что они есть

В этот день у четвероногих аристократов, членов кинологического клуба, был важный экзамен: они сдавали тест на социальную адаптацию. То есть показывали свое умение слушаться хозяина, ладить с окружающим миром, с другими собаками и с нами, людьми. В комиссии – эксперты Союза кинологов Казахстана.

– Тест на социализацию собаки – это проверка ее адекватности и воспитанности, оценка ее поведения в различных ситуациях, в незнакомой обстановке, в общении с незнакомыми людьми, – сказала председатель областного общества Союза кинологов Казахстана Татьяна Кальянова.

В общем, экзамен предстоял важный, но собаки, похоже, не волновались. Волновались их хозяева, примерно так, как волнуются родители за своих экзаменующихся детей. Собаки настроение хозяев чутко улавливали, испытывали при этом возбуждение, ведь нет большего счастья, чем прогулка в лесу вместе со своим хозяином. И они радовались окружающему миру – лесу, реке, накрапывающему дождику, друг другу и людям – знакомым и незнакомым. Возмущенно лаяли только те, кого на время привязали к деревьям и оставили одних.

До начала экзамена встретился мне в лесу за Старым Собором Андрей Митрясов с немецкой овчаркой Марусей. Вообще-то, по родословной она Мэрис, но Андрей зовет ее по-русски – Маруськой, и ей это имя нравится. Маруся и без экзамена показалась мне абсолютно социально адаптированной: на меня среагировала только тем, что обнюхала мои кроссовки, а потом снисходительно разрешила погладить. Андрей сказал, что у него три собаки, и все овчарки, что ему нравится эта порода и нравится с ними возиться и дрессировать. Признался, что иногда он их провоцирует: оставляет вольер открытым, наряжается в какую-нибудь хламиду и осторожно лезет в собственный двор с заднего забора.

– Слышат, но лежат в вольере не шелохнутся, – рассказывает Андрей. – А потом бросаются.
Узнают хозяина и понимают – это понарошку, игра.

Мне показалось, что и на экзамене они тоже понимали, что это не по-настоящему, но игру поддерживали, и все, что от них требовалось, выполняли.

Покорно давали осмотреть зубы, уши. Потом шли через плотную «толпу», в которой громко разговаривали, что-то роняли, у кого-то был зонтик, очень похожий на палку, на собаку никто не обращал внимания, и она сама все это должна была игнорировать. Все животные несколько раз проходили сквозь эту толпу, буквально не ведя ухом и не обращая внимания ни на людей, ни на шум, который они издавали. Потом «толпа» плотным кольцом окружала хозяина или хозяйку вместе с собакой, и бедным овчаркам нужно было дышать всеми этими чужими запахами и удержаться, чтобы не схватить зубами ноги, которые почти наступали им на лапы.

Что интересно – отрицательные оценки за испытания получают как те, кто ведет себя слишком робко, так и те, кто проявляет агрессивность. Но если хозяин может повлиять на своего пса, скорректировать его поведение – оценку они получают положительную.

Потом собакам нужно было не среагировать на выстрелы, которые раздавались в двух десятках шагов от них. Собакам было неведомо, что это выстрелы из стартового пистолета. Они, конечно, поворачивали головы, поводили ушами, но никто не рвался кинуться на девушку с пистолетом, не рычал и не лаял.

Самое интересное испытание – защита или оборона. Из-за укрытия неожиданно выскакивал человек с палкой в руках и бросался на хозяина. Собака должна его остановить – схватить за руку, одетую в специальный рукав, и держать, ожидая дальнейших указаний хозяина. Мне показалось, что внезапности не получилось: умные псины уже давно поглядывали на шалашик, за которым скрывался человек в специальном одеянии, а некоторые овчарки ждали это испытание с особым нетерпением и потом с удовольствием изображали злобного пса – рычали и рвали зубами рукав. Они как будто понимали условность этого, и злобы, желания причинить человеку боль не было. А некоторые и вовсе отказывались нападать на человека, который их специально дразнил: мол, чего с дураком связываться.

После немецких овчарок был еще – ротвейлер, пес тоже служебной породы. Этот, говорят, слыл любимцем у египетских фараонов. Несмотря на устрашающий вид, он перед нападавшим спасовал и как будто смутился – не захотел хватать рукав, мотавшийся у него перед носом.

Трудно поверить, но собаки редкой у нас породы вельш-корги пемброк тоже оказались овчарками. Несмотря на несбалансированный экстерьер – у них длинное туловище и короткие ноги – они просто очаровательны. У них мягкая шелковистая шерсть золотисто-белого цвета и очень приветливое, лукавое и веселое выражение лица, в смысле, мордочки, похожей на лисью. Когда эти рыжие очаровашки показались на пожухлой траве, хмурый день стал как будто светлее. Недаром эту породу обожает королева Великобритании Елизавета и вообще весь английский королевский дом уже на протяжении веков.

С этой породой связана красивая легенда: когда-то, очень давно, корги служили крохотным эльфам, которые ездили на них верхом. С тех пор у каждой собаки породы корги на спине есть более темная отметина, похожая на седло.

Корги – древняя порода пастушьих собак. Когда-то они прекрасно пасли коров, шустро пробегая у них под животами и ловко уворачиваясь от рогов. Теперь они, конечно, коров не пасут, превратились, можно сказать, в «диванную» породу, но очень любят движения. Все задания эти милые собачки выполнили легко, грациозно и играючи. Про них говорят, что они очень умные, все схватывают на лету, моментально ориентируются и быстро ко всему привыкают. Что они и продемонстрировали. Я спросила у хозяйки, сколько стоит щенок корги, она ответила, что дорого, в России не меньше 50 тысяч рублей.

А потом была еще одна овчарка, которая по сравнению с «немцами» и даже с корги выглядела совсем крохой. Как оказалось, ее и звали Крошка. А порода, тоже древняя и аристократическая, называется Джек Ричер терьер. Собачка маленькая, но с широкой, сильной грудью, очень подвижная. Это норная собака, ее использовали для охоты на лис, они их выгоняли из нор. У Крошки явно холерический темперамент, выполняя команды, она торопилась, легла мимо заботливо подстеленного хозяйкой коврика, очень тревожно смотрела вслед уходившей хозяйке и, не выдержав команды «место», – сорвалась и бросилась ее догонять. В общем, теста Крошка не прошла, но ни она, ни ее хозяйка Татьяна Прищепова этим обстоятельством не огорчились.

– Мы взяли собаку ради детей, у нас их скоро будет трое, – улыбнулась Татьяна. – Современных детей трудно оторвать от компьютера, а собака дисциплинирует, воспитывает ответственность. Хочешь-не хочешь, с ней надо два раза в день гулять. Плохо, что у нас в городе нет ни одной площадки для выгула. Люди выгуливают собак на детских площадках – где попало. Я с собой ношу, – показывает она пакет – собираю то, что Крошка оставляет, а другие не убирают за своими питомцами.

По мнению Татьяны, прежде чем воспитать собаку, нужно воспитать человека.

– Человек должен понимать, что собака – это не игрушка, с которой поиграл и можно выкинуть. Ведь откуда берутся бродячие животные? Это люди выбрасывают надоевших щенков, котят. Здесь, в клубе, учат не столько собак, сколько нас, людей, – сказала она. – Учат, как обращаться с четвероногими.

Для того, чтобы убедиться в верности этих слов, достаточно было окинуть взглядом место, где проходил собачий экзамен. Живописный берег Урала за Старым Собором забросан какими-то тряпками, одеждой, обувью, бутылками и прочим мусором. Дорожку, на которой тестировали собак на социальную адаптацию, члены кинологического клуба расчищали от мусора, собирали осколки стекла, чтобы подопечные не поранили лапы.

Наверное, не мешало бы некоторым людям сдавать тест на социальную адаптацию.
…А осень, словно рыжая собака, отряхивала шерсти рыжей клочья.