Как человек море «выпил»
Много написано, сказано, снято о трагедии Аральского моря. Надо же, человек своей бесхозяйственностью, наплевательским отношением к природе высушил целое море! И такое сделал наш, советский человек… Обидно и больно: допрыгались со своим лозунгом «Не надо ждать милостей от природы, взять её богатства – наша задача!». Взяли? Чудом, благодаря помощи Всемирного банка и усилиями Казахстана, в 2008 году удалось отсечь Северный Арал от остальной части моря дамбой, направить в него сток затерявшейся в песках Сырдарьи и тем самым спасти эту акваторию. Но Большой Арал продолжает высыхать и, по-видимому, его никакой Всемирный банк уже не спасёт. Аральское море в 1960-1980-х годах стремительно высыхало из-за резкого падения стока Амударьи и Сырдарьи, ежегодно вливавших в него 56 кубокилометров воды: она пошла на орошение хлопковых полей, которых стало видимо-невидимо. Работать «на хлопок» ехали в Среднюю Азию со всего Советского Союза, в том числе и из Уральска. Но зачем стране столько хлопка? В истории с высыханием Арала и ростом посевов хлопчатника почему-то упускается очень важный аспект – политический.
Хлопковое эхо Фултона
Союз СССР и США в годы Второй мировой войны оказался временным. Политические отношения Советского Союза с Америкой и другими странами Запада резко обострились после речи премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля в американском городе Фултоне в 1946 году, где прозвучал призыв к прямой агрессии против Советского Союза. Одним из методов экономического давления на СССР и его союзников в Восточной Европе было прекращение поставок хлопка.
На нас легла задача обеспечить им не только текстильную промышленность, но и легкую промышленность социалистических стран. Задания на поставки хлопка из Узбекистана и Туркменистана ежегодно увеличивались, для чего надо было расширять плантации хлопчатника. В результате практически все орошаемые площади региона стали засевать только этой культурой. Так как увеличение посевных площадей происходило быстрыми темпами, в Средней Азии, особенно в Узбекистане, Туркменистане и Таджикистане, по сути, перешли на монокультуру хлопчатника.
Животноводство приходило в упадок, ведь землю передавали под выращивание хлопка. Академики Александр Яншин и Аркадий Мелуа писали:
«…Хлопковое хозяйство велось и ведется здесь (в Средней Азии – А.С.) экстенсивно, за счет постоянного прироста новых площадей, с единственной целью – вложить как можно больше средств. Это, прежде всего, привело к тому, что Средняя Азия с ее быстрым ростом численности населения перестала удовлетворять себя продуктами питания. Ташкент перестал быть хлебным городом. Зерно, мука во все республики Средней Азии завозятся из европейской части СССР. Почти не осталось площадей для выпаса скота и заготовок кормов. Летом 1987 г. в Ташкенте можно было купить шашлык из новозеландской баранины» (А. Яншин, А. Мелуа, «Уроки экологических просчетов», Москва, «Мысль», 1991 г., стр. 38-39).
Между тем, при переходе на интенсивный путь хлопководства можно было получать не 10 центнеров с гектара, а 50-55 ц/га. Для получения таких урожаев академик М. Мухамеджанов рекомендовал ввести севооборот и три года подряд сеять люцерну. Ведь в Узбекистане свирепствовала болезнь корней хлопка – вилт, резко снижалась его урожайность.
Если три года подряд сеять другие культуры, то почва полностью очистится от вируса, убежден Мухамеджанов. Люцерна дает 3-4 урожая в год, что могло бы полностью восстановить животноводство в Средней Азии. После этого можно 6-7 лет культивировать хлопчатник, собирая высокие урожаи. Хлопчатник – культура влагоемкая. Практика показывает, что для его успешного произрастания в условиях Средней Азии необходимо за сезон 7000-9000 кубометров воды на гектар. В Ташкентской области в 1980-х годах столько и расходовалось. А вот в Самаркандской и Навоиской областях Узбекистана и в Туркменистане этот показатель составляет 20 000-55 000 кубометров на гектар. Превышение в 3-8 раз от оптимальных объемов!
А все потому, что мелиоративные системы были устаревшие. Они строились ради быстрейшего выполнения плана и часто были без облицовки и укрепления стенок каналов. Это приводило к чудовищной фильтрации воды, подъему уровня грунтовых вод и как следствие – засолению почв. Кстати, русло канала Волга-Урал тоже планировалось облицевать только на некоторых участках, что также могло вызвать эрозию. Строительство этого канала, бурно начавшееся в 1974 году, вскоре было свернуто по финансовым и экологическим причинам.
По подсчетам академика У. Ахмедсафина, на фильтрацию в грунт из стенок ирригационных каналов только в Южном Казахстане, Киргизии и Узбекистане в советский период уходило в год более 26 кубических километров воды, что почти равно среднегодовому стоку Дона и почти трем среднегодовым стокам Урала. Вот это расточительность!!!
В Каракалпакской АССР (Узбекистан) 3-4 раза за лето между кустами хлопчатника образовывались слои соли.
Великий потоп
Ни о каком бережном расходовании водных ресурсов Аральского моря тогда нечего было и говорить. Весной, не утруждая себя расчетами, колхозы брали из распределителей побольше воды – благо, мощнейшие насосы качали ее из Амударьи и Сырдарьи почти круглосуточно. Когда же становилось ясно, что столько воды для орошения не нужно, ее сбрасывали в степь. Особенно такая практика процветала в Туркмении. Как писали А. Яншин и А. Мелуа, «вода тогда была слишком дешевым ресурсом». Но самое поразительное, что при таком потопе профессия поливальщика стала исчезать. Почему?
Людей, которые поливали земли в Средней Азии, было много и прежде. Но в том-то и дело, что далеко не каждый владеет искусством полива. Профессиональные навыки, давние, уходящие в глубь веков традиции, оказались утраченными. Во время «хлопковой лихорадки» перестал применяться очень эффективный ночной полив. На поливе применялся ручной труд, который плохо оплачивался.
В условиях жестких плановых заданий, авралов и прочих несуразностей поливальщик думал об одном: скорее бы отработать и уйти домой. Плантации все равно польются, ведь воды – как в Тихом океане!
На колхозных землях стали образовываться топи, разрушаться дома и хозпостройки. Слово «мелиорация» в переводе с греческого означает «улучшение». В бассейне Аральского моря шло не улучшение, а ухудшение качества почвы, выразившееся в ее засолении. При этом не использовались простые, но эффективные мелиоративные мероприятия. Вот пример: в 1988 году вода в дренажных системах Каракалпакии стояла на 12-13 метров выше уровня Арала. Углубить бы эти каналы до уровня опустившегося Аральского моря, ведь это сразу бы вызвало понижение уровня грунтовых вод, их отрыв от зоны капиллярного поднятия, прекращение засоления почв. После этого на выращивание хлопчатника нужно было бы тратить не десятки тысяч, а всего лишь 7-8 тысяч кубометров воды на гектар. Сэкономленную же воду Амударья и Сырдарья свободно несли бы в Аральское море. Но ничего подобного сделано не было.
В 1988 году в столице Каракалпакии Нукусе для спасения Арала была создана организация «Аралводстрой». Выступая в «Известиях», ее начальник М. Сарсенов назвал облицовку каналов и закрытие дренажной системы основными мерами по оздоровлению экологической обстановки в Приаралье.
В те же годы профессор Г. Вдовин предложил подпитывать Аральское море за счет пластовых, глубоко залегающих вод, для чего необходимо пробурить ряд скважин, особенно около полуострова Мангышлак, где по минерализации пластовые воды близки к аральским. Была даже запатентована оросительная технология опреснения отработанных вод, чтобы заполнять Арал не отравой из коллекторов, а чистой водой. Предполагалось также изменить структуру сельского хозяйства в Приаралье.
Нерентабельное рисоводство в низовьях Амударьи и Сырдарьи можно было бы заменить на кормопроизводящие хозяйства и на этой основе развивать животноводство, садоводство и овощеводство, а рис использовать только в качестве «мелиоратора» засоленных почв в составе сево-оборотных культур. По мнению многих специалистов, такие меры вместе с улучшением продовольственного снабжения региона привели бы к экономии воды.
Хлопок можно было бы частично заменить льном, который раньше выращивался в европейской части СССР на площади 1,2 млн га. Печальным примером растранжиривания вод Амударьи стала история с Сарыкамышской котловиной. Еще в начале средних веков в нее впадал один из мощных рукавов Амударьи и дальше вытекал из него по древнему руслу Узбоя в Каспийское море. Когда в 1950-х годах в Приаралье началась «хлопковая революция», дренажные воды бурным потоком хлынули в Сарыкамышскую котловину – до 6 кубокилометров в год. Здесь образовалось огромное озеро в 125 км в длину и 90 км в ширину, которое даже было обозначено на картах и хорошо видно из космоса. В озере развелись сазан и лещ, но они не годились к употреблению в пищу из-за отравления пестицидами, смываемыми с хлопковых полей.
То есть, этот потоп был абсолютно не нужен! Стоило ли удивляться тому, что Аральское море стало стремительно высыхать?!
Вопросы остаются
Масштабы содеянного поражают: человек «выпил» целое море. Конечно, можно обвинить в случившемся Уинстона Черчилля: мол, это он спровоцировал нас своей подрывной речью в Фултоне развивать хлопководство в невиданных масштабах, да еще в авральном режиме… Но даже в тех, безусловно, тяжелых экономических и политических условиях можно было бережно расходовать воды двух великих рек региона и не допустить высыхания Арала. В связи с этим возникает вопрос: как расходуются воды Урала и его бассейна на сельскохозяйственные нужды? Хлопок в бассейне Урала-батюшки, слава Богу, не выращивают, но его и без хлопка можно запросто «выпить».
Последним относительно многоводным годом на Урале был 2005-й. Затем река стала катастрофически мелеть, причем положение с каждым годом ухудшается: падает сток реки, высыхают старицы, озера, затоны в ее пойме, снизился уровень грунтовых вод, погибают пойменные леса, которые, между прочим, относятся к категории особо ценных…
Стоило жителям Приуралья забить тревогу, как их тотчас начали успокаивать некоторые ученые и специалисты: ну, наступил на Урале маловодный период, ну и что? Такое бывало и нечего тут шуметь! Но ведь и в бассейне Аральского моря тоже наступали периоды маловодья, однако водоем никогда не высыхал…
Поэтому хотелось бы узнать, сколько сегодня расходуется воды Урала на орошение и нужды промышленности? Каковы потери при нерациональном водопользовании? В советское время ученый-гидролог И. Шикломанов называл цифры ежегодных водопотерь Урала в результате хозяйственной деятельности человека – около 3 кубических километров. Писал о нерациональном водопользовании и оренбургский ученый-ландшафтовед, директор Оренбургского Института степи Александр Чибилев. Однако новые цифры в широкой печати давно уже не назывались. Об Урале сейчас принято говорить в общих выражениях, без конкретных цифр.
А время идет. Урок с уничтожением Аральского моря впрок не пошел. Мы с важным видом продолжаем мчаться по накатанной колее экологической расхлябанности, болтовни и само-успокоения. Осталось списать маловодье Урала на инопланетян. Тогда будет «полный финиш»…
Автор: Александр Суетин
