Из девятой
Герой этого очерка – человек интересной судьбы. Он был одним из первых, кто, как тогда говорили, в составе ограниченного контингента советских войск окажется на территории соседнего Афганистана, примет непосредственное участие в штурме дворца Амина. Служить ему доведется в том самом легендарном подразделении десантников, о котором спустя годы будет снят российский художественный фильм «9 рота». Мне кажется, что будет лучше, если в материале повествование вести главным образом от первого лица – Михаила Воробьёва.
– В армию меня призвали с берегов Урала осенью 1978 года. Хотя родом я с Тамбовщины, из деревни близ города Мичуринска. В деревне у нас была только неполная школа, и мне после восьмого класса, для того чтобы продолжить свое образование, пришлось перебраться к старшему брату Владимиру в Уральск. Он жил здесь уже не первый год со своей семьей, имел двоих малолетних детей, но меня принял очень радушно, по-родственному, не убоявшись, что я их как-то стесню. Закончил профтехучилище, получил специальность, связанную с обслуживанием контрольно-измерительных приборов, стал работать в местной «Сельхозтехнике».
Служить мне хотелось в воздушно-десантных войсках, и к этому я исподволь готовил себя с малых лет, активно занимался велоспортом, лыжным бегом, биатлоном. И мечта осуществилась: после трех месяцев армейского карантина я попал в 345-й отдельный воздушно-десантный полк, который дислоцировался в городе Фергане Узбекской ССР. Много занимались боевой и физической подготовкой. Регулярные марш-броски по 3-7 и более километров при полной боевой выкладке. Такие бешеные темпы далеко не каждый выдерживал, и нам порой приходилось возвращаться назад, поднимать упавшего на маршруте товарища и к месту назначения тащить его на руках. Я сравнительно легко переносил все эти нагрузки, сказывалась, прежде всего, хорошая многолетняя спортивная закалка.
В один из таких горячих дней меня вызывает к себе на собеседование старший лейтенант В.А. Востротин. Поинтересовался, чем увлекался на «гражданке», семейным положением, а потом сказал, что он берет меня в свою девятую роту, которая тогда доукомплектовывалась личным сос-тавом. Через такие собеседования с молодым офицером прошли все мои сослуживцы, но не все из них попали в эту роту. Неизменным участником бесед был особист из штаба полка, правда, он больше молчал, сидя в сторонке, и лишь изредка встревал в разговор, что-то спрашивая у очередного приглашенного в Красный уголок. Нам позже стало известно, что старлей получил от командования приказ: брать в девятую роту любого солдата-срочника, любого офицера, которого он сочтет нужным.
С лета 1979 года в части началось какое-то тревожно-смутное движение. Офицеры стали гораздо больше времени проводить на службе, а не дома, в семьях. Выходных и праздников как бы не стало для них, они ночевали в казарме с личным составом подразделений. Было у всех такое ощущение, как будто что-то скоро должно произойти, притом такое, что коренным образом изменит привычный нам уклад армейской жизни.
И действительно, в один из таких наполненных тревожным ожиданием дней поступает приказ: перевернуть на гимнастерках погоны, так чтобы скрыть их голубизну, то есть принадлежность к воздушно-десантным войскам, снять эмблемы и сдать документы. Первого декабря, после примерно года моей службы в Фергане, нас воздушным путем перебрасывают в афганский Баграм, находившийся в 60 километрах северо-западнее Кабула. Приземлились ночью, в капонирах прямо возле аэродрома наспех соорудили деревянные нары и таким образом устроили там себе временное пристанище, где и пробыли две недели. В невероятной тесноте, в густом, спертом воздухе, со всеми мерами предосторожности, чтобы лишний раз никак не выдать свое присутствие в этом афганском городе.
Пятнадцатого декабря нас вновь неожиданно срывают с места и ночью автотраспортом доставляют в Кабул, размещают в одном из красных кирпичных зданий, видимо, еще не сов-сем достроенных, стоявших практически без окон и дверей. Было очень холодно, сквозило, помещения никак не отапливались, и чтобы совсем не замерзнуть, оконные проемы мы завешивали одеялами.
Через день или два у нас появились какие-то странные, восточного типа люди, мы думали – афганские солдаты, потому что все они были в военной форме этой южной страны. Но, оказалось, это наши, такие же молодые служивые, что и мы. Национальность только у них была другой: узбеки, таджики… Так называемый Исламский батальон.
Да, чуть было не забыл. В первый же день, когда мы прибыли в Кабул, нас ввели в столовую, и мы от неожиданности замерли на месте, просто не веря своим глазам – на столах разные блюда, помню, был даже мед, вкус которого я уже давно позабыл. В Фергане-то как было с питанием: на первое – капус-та, на второе – тоже капуста, и так почти изо дня в день. «Наверное, офицерская столовая» – мелькнуло в голове.
– Мужики, – услышали десантники голос командира Валерия Востротина, – садитесь, рубайте вволю! Уедем потом из Афгана вот с такими пачками, – он показывает с улыбкой на свои щеки, – и полными карманами денег.
Так же прекрасно кормили нас и все последующие дни пребывания в столице ДРА. Говорили потом, что снабжение осуществлялось непосредственно через советское посольство.
Город мы так толком и не увидели. Нам было категорически запрещено покидать расположение части. Через некоторое время и нас самих облачили в афганскую форму, так что мы, в общем-то, теперь не слишком сильно отличались от ребят из Исламского батальона. Судя по реакции местных жителей, с которыми мы все же изредка сталкивались, они нас принимали за своих.
Разместили нас на краю города, вблизи дворца Амина. Дворец хорошо просматривался, он стоял на возвышенности. Важный объект, как и полагается резиденции главы государства, надежно охранялся. Мы даже видели танк перед дворцом, врытый в землю.
Двадцать седьмого декабря весь личный состав вновь поднимают по тревоге – и в машины. Движемся в сторону дворца. Перед этим каждому выдали по белой повязке, которую повязали на правую руку. Был еще ранний вечер, но на окрестности уже опустилась темень. Где-то в половине седьмого по кабульскому времени раздались первые выстрелы, резко разорвавшие тишину. Они возвестили о начале скрытно и тщательно подготовленной подразделениями нашего спецназа операции.
