Итожа прожитое
(Продолжение. Начало в №47)
Производственные университеты
Институт закончен…
Нужно приступать к работе. По направлению еду на Кустанайскую опытную станцию. Предлагают должность агронома четвертого отделения, что находится в поселке Новоселовка.
Село небольшое, порядка шестидесяти дворов. Вокруг лес. Для меня, выросшего в «гольной» степи, это необычно. Двенадцатого июня 1970 года приступаю к работе. Обращает внимание то, что в мастерской и вокруг нее идеальный порядок. Командует всем этим заведующий мастерской Виктор Иванович Гертер. Имея начальное образование, он отличался исключительным знанием техники. У него действительно был немецкий порядок. Даже на обеденный перерыв все ставили технику в линейку. Позже я сколько ни пытался применить это правило везде, где только ни работал, у меня ничего близко не получалось.
Не успел я толком познакомиться с коллективом, как необходимо было приступать к сенокосу. Управляющий отделением Мурзагали Мурзабекович успокоил меня: «Не беспокойся, Володя, здесь все отлажено, ты завтра вставай в 4 часа утра и наблюдай за происходящим». Действительно, в назначенное время с отделения выезжает погрузчик и трактор с двумя тележками. Через час в степь уходит второй «Беларусь» с тележками. Через такое же время уходит еще один. И, как говорится, все пошло и поехало. На сенобазе встречает всех стогометчик Жанабиль Киреев. Он успевает сдернуть с тележек сено и уложить его в скирду. За день он укладывает 150-180 тонн сена. Такого виртуоза я больше никогда нигде не видел.
В тот год мы заготовили 28 000 тонн сена. От начальства получили премиальные и сверх всего трех баранов, которые «пошли» на гуляние всем селом. Для меня, молодого специалиста, была очень приятна похвала от очень строгого директора опытной станции Николая Моисеевича Дядика. Сейчас, по прошествии большого времени, я считаю, мне очень повезло, что я попал работать в такой коллектив.
Площадь пашни на отделении была небольшая – порядка трех тысяч гектаров. Зерновые убрали быстро. Все зерно было под крышей, когда приехали эмиссары из области и потребовали срочно и быстро очищать семена, а так называемое продовольственное зерно сдавать на элеватор. К этому времени я уже знал, что область идет на рекорд – миллиард пудов за пятилетку. Все бы ничего, да элеватор уже был забит «под завязку», на его территории тоже негде было складировать зерно. Хлеб валили за территорией в снег и лужи. На дворе стояла мерзопакостная погода. Снег чередовался с дождем. На мой недоумевающий вопрос, зачем вывозить зерно из-под крыши, я получил, как говорит сейчас молодежь – «в торец». Потом семеновод опытной станции меня долго успокаивал. Он говорил, что кому-то сильно нужны ордена, медали и повышения по службе. Из газет я потом узнал, что так оно и было. Только по истечении сорока четырех лет я так и не могу взять в толк: зачем власть на глазах у всех гноила хлеб? О котором, когда ей было выгодно, она так любила говорить и даже песни петь, что «хлеб всему голова».
…элеватор уже был забит «под завязку», на его территории тоже негде было складировать зерно. Хлеб валили за территорией в снег и лужи. На дворе стояла мерзопакостная погода. Снег чередовался с дождем. На мой недоумевающий вопрос, зачем вывозить зерно из-под крыши, я получил, как говорит сейчас молодежь – «в торец».
В марте следующего года мне предложили перейти работать в науку, в отдел земледелия. Отдел возглавлял Герман Николаевич Кудашев, старшим научным сотрудником была Лилия Михайловна, его жена. К этому времени они были уже кандидатами сельскохозяйственных наук и по праву гордились, что являются учениками самого Д.И. Бурова, одного из корифеев засушливого земледелия.
Имея за плечами небольшой опыт научной работы в институте, я многому научился у Кудашевых. В любое время к ним можно было подойти и задать вопрос, если тебе что-то непонятно. С благодарностью вспоминаю и сотрудника отдела К.Ш. Оразбаева, который всегда интересовался, как идут у меня дела и при случае помогал. Для начинающих это всегда очень важно. Работая на Кустанайской опытной станции, я постоянно сравнивал почву с той, где я родился – хутор Федулеев Приурального района. Южные черноземы Северного Казахстана и темные каштановые почвы моей малой родины – это две большие разницы. Климат тоже существенно отличается. Я был крайне удивлен, когда мне Кудашевы, выделив из своих запасов мешок картофеля, предложили посадить его на «защитке» опыта. Предложили и помогали сажать. Так, впрочем, делали и другие сотрудники отдела. Каково наше с женой было удивление, когда мы осенью накопали 8 мешков картофеля (с помощью сотрудников отдела). Поэтому когда я слышу, что погодно-климатические условия севера и запада схожи или даже «совершенно одинаковые» – меня коробит. Это как же надо хотеть желаемое принимать за действительное, чтобы так утверждать.
В конце ноября 1971 года я с семьей переехал жить и работать на Уральскую опытную станцию, директором которой тогда был известный в области и республике человек, Герой Социалистического Труда – Николай Иванович Башмаков. Удивительно спокойный человек, он много времени уделял внедрению в производство научных разработок. Это под его руководством и непосредственным участием впервые в мировой агрономической практике был разработан полупокровный посев многолетних трав.
Однажды академик А.И. Бараев по пути из Канады домой заехал на Уральскую опытную станцию, которая была ему небезразлична. Когда-то он проработал на ней 17 лет, жили его старые друзья и коллеги – Н.И. Башмаков, заслуженные агрономы Казахской ССР С.Ф. Тарасов и Г.И. Мясникова. В связи с приездом академика был собран ученый совет, где Александр Иванович рассказал о своей поездке в Канаду. Делясь своими впечатлениями, он обратил наше внимание на то, что канадские фермеры показали ему хорошие полупокровные посевы многолетних трав. Соответственно он поинтересовался, откуда у них такая технология, на что услышал ответ, что она разработана у вас в Советском Союзе на Уральской опытной станции. На том ученом совете скромно сидел и думал о чем-то своем Н.И. Башмаков. Он уже не был директором (по возрасту), его сменил на этом посту Анатолий Васильевич Илюшин. Сильный хозяйственник. При нем и наука на опытной станции была на высоте. Многолетние травы – особая страница опытной станции. Ими практически во все времена занимались и земледелы, и селекционеры. Так получилось, что уже в первый год работы мне пришлось заниматься травами. Сеяли мы их в опыте с предшественниками, а также проводили внеплановые поисковые работы на запольном участке. Уже тогда я понял, что успех дела с травами решают ранние посевы. Потом это мне пригодилось как в науке, так и в производстве.
Вскоре я поступаю учиться соискателем в Волгоградский сельскохозяйственный институт к профессору Константину Георгиевичу Шульмейстеру. Тема соискательской работы – «Обработка почвы в четырехпольном зернопаровом севообороте». Мой учитель был удивительнейшим, с непростой судьбой человеком. Он раньше работал заместителем у Н.М. Тулайкова. Всем известна трагическая судьба академика – его расстреляли. Во все времена иметь cвое мнение небезопасно. Это в равной степени относится и к агрономии. К Константину Георгиевичу судьба была чуть более благосклонна – его сослали в Сибирь.
Беседовать с Константином Георгиевичем всегда было одно удовольствие. Он не любил поверхностного отношения к любому делу. Приезжая к нему в Волгоград, я постоянно рассказывал, как идет внедрение плоскорезной системы обработки почвы. Он терпеливо выслушивал меня, а потом говорил, что в отсутствии должного количества чистых паров и соответствующего ухода за посевами идет не внедрение системы, а простая замена плуга на плоскорез. Поверьте мне, говорил он, что это ни к чему хорошему не приведет. И действительно, вскоре резко ухудшилось фитосанитарное состояние полей.
Однажды он поведал мне историю с Н.М. Тулайковым. В конце двадцатых – начале тридцатых годов, когда началась коллективизация, стало ясным, что глубокую обработку почвы проводить нечем. Тракторный парк был минимален. Правительство обратилось к ученым. Т.Д. Лысенко вышел с этим вопросом на Д.Н. Прянишникова, на что тот ответил, что у него таких данных нет, но они есть у его ученика Н.М. Тулайкова. Суть их в том, что при высокой культуре земледелия можно сократить глубину основной обработки почвы. Это же потом подтвердил Николай Максимович.
Когда начали пахать на быках и коровах, о высокой культуре забыли. Да и как ее было соблюсти в этом случае? Поля стали зарастать сорняками. Быстро нашли крайнего и сделали из него врага народа. Время было такое. Впрочем, и сейчас иметь свое мнение небезопасно. Можно попасть в немилость или даже потерять должность. Вот такая она работа агронома. Обидно, что чаще всего великими «спецами» в агрономии выступают те, кто о ней имеет смутное представление. В народе о таких говорят: ржи от лебеды не отличат, а все туда же. Это одна из бед сельского хозяйства.
Начиная с 1973 года мы с В.И. Буянкиным начали вплотную заниматься плоскорезной системой обработки почвы. Как вариант был у нас еще и бессменный посев по различным приемам и их чередованиями. Наряду с опытами мы пропагандировали в производство новую систему, не имея в то время больших наработок. Как-то нас в коридоре конторы остановил старейший научный работник, кандидат сельскохозяйственных наук П.М. Игнатов. Ребята, сказал он, вы еще молодые и мало чего видели в жизни. Не торопитесь что-то рекомендовать с чужих слов. Мне приходилось, выполняя чужую волю, обрабатывать семена озимой пшеницы мочой жеребой кобылы. Я ему тогда не поверил, что такое может быть. А потом вскоре в научном журнале времен Т.Д. Лысенко увидел статью на этот счет. В конце ее говорилось о полученной прибавке урожая. Позже я спрашивал у зооветспециалистов, может ли быть такое. Ответ всегда был уклончив – все может быть.
Слова предостережения старого научного работника П.М. Игнатова о том, что нельзя делать скоропалительных выводов, полностью совпадали с тем, что говорил К.Г. Шульмейстер, имеющий к тому времени больший опыт. Ему тогда было под восемьдесят. Сейчас, когда самому уже далеко за шестьдесят и приходится сталкиваться с нетерпеливыми, шустрыми и с большими амбициями сотрудниками, я благодарю судьбу и Бога, что на моем пути были мудрые наставники.
К концу семидесятых мы с В.И. Буянкиным, обобщив наработанный материал, выступили в центральной печати, в «Вестнике сельскохозяйственной науки» со статьей «Дифференцированный подход к основной обработке почвы». В научных кругах работа вызвала большой резонанс. В ней нами было сделано научное обоснование разноглубинной энергосберегающей обработки почвы.
Дифференцированный подход к решению важного вопроса – основной обработки почвы, позволяет существенно снизить затраты без ущерба для производства. Сделанные нами с В.И. Буянкиным выводы более тридцати лет назад не потеряли своей значимости и сегодня. Рекомендуя их хозяйственникам области, я сам постоянно ими пользовался, когда был главным агрономом Уральской опытной станции. Тогда же я организовывал внесение минеральных удобрений, пусть на небольших площадях. Даже в засушливые годы на таких полях урожай был выше.
Дифференцированный подход к решению важного вопроса – основной обработки почвы, позволяет существенно снизить затраты без ущерба для производства. Сделанные нами с В.И. Буянкиным выводы более тридцати лет назад не потеряли своей значимости и сегодня.
Плодородие почвы на сегодняшний день – это основная головная боль для агрономов, и не только. Все, кто причастен к сельскохозяйственному производству, должны думать, как решить эту проблему. Приведу некоторый, имеющийся на этот счет материал, свои данные и соображения.
Как известно, содержание и качественный состав гумуса не являются стабильными, консервативными показателями и адекватно реагируют на антропогенные воздействия. По данным Института почвоведения, за период эксплуатации целинных земель из 4,3 млрд. т запасов гумуса пахотного слоя безвозвратно утеряно в результате минерализации органического вещества, выноса с урожаем, ветровой и водной эрозии 1,2 млрд. или 28,35%.
Наиболее эффективным приемом повышения плодородия почвы является применение удобрений.
По данным Госкомстата республики, ежегодно из почвы с урожаем выносится около 2,5 млн. т питательных веществ, восполнение которых невозможно без внесения органо-минеральных удобрений и биологизации земледелия.
Владимир Кучеров,
доктор сельскохозяйственных наук
