И дети трудились для фронта
В год 70-летия Победы над фашистской Германией, да и не только в этот год, хотелось бы, чтобы о нас, детях войны, о нашем голодном, холодном детстве и о том, как мы работали, приближая Победу, почаще вспоминали.
Я родилась 8-го марта 1936 года. Отец был сотрудником НКВД, мать – младшим медработником. В начале войны после тяжелой болезни папа умер. Мать одна осталась с четырьмя детьми, младшему было всего годик. Она много трудилась в госпитале, уходила в ночь на дежурство, а нам наказывала: Юрочка заплачет, дайте ему соску или жвачку… (жвачка – это хлеб в марлечке).
Соску он выплевывал, и мы не могли ее найти в темноте – в доме не было даже керосина заправить лампу. Братик плачет, и мы с сестрой тоже вовсю ревём.
Жили на восьми квадратных метрах. Ходили в Перевалочную рощу собирать хворост, а уголь выбирали из шлака около завода им. Р.С. Землячки и у кочегарки областной больницы. Этим и топили печь. Из стены завода торчала труба и из нее постоянно текла теплая вода, так мы там купались в маленьком бассейничке. И мать тут же стирала белье.
Мы голодали и, помню, любимым лакомством для нас были лепешки из мучели, с удовольствием ели также жмых, а под яром Урала находили твердые пластинки из желтой глины – это вместо конфет.
Старший брат Толя в 11 лет уже работал в госпитале возчиком – доставлял продукты для раненых.
Помню еще, как мы сидели возле ворот дома и подолгу ждали его. Когда Толя проезжал мимо, он давал нам немного каши и кусочек хлеба. Однажды брат поймал рыбу и на рынке обменял ее на пшено. Еще вспоминаю, как с детьми нашего двора мы ходили по госпиталям (их тогда в городе было много) и ставили для раненых концерты: пели, танцевали, читали стихи.
До сих пор вспоминаю песню, которую я тогда исполняла:
Жили три друга-товарища
В маленьком городке «Н».
Были три друга-товарища
Взяты фашистами в плен.
Дальше в песне были слова о том, как погибли они, не выдав пароль.
В госпиталь, где работала мама, мы брали с собой маленького братика, и пока раненые нянчили его, я помогала матери: подносила раненым воду, сидела возле них, выносила грязные бинты, подтирала полы.
Когда подросла, в 1944-1945 годах работала на плантации п. Круглоозерное – на прополке, сборе овощей, а осенью на их переборке. Жила у знакомых отца.
За это нас кормили, давали немного денег. В школу пошла с девяти лет, мне нравилось в колхозе, я не хотела уезжать в город.
В школе училась на «хорошо» и «отлично». Очень любила детей, из-за этого и поступила в педагогическое училище. Закончила его с красным дипломом, затем училась в пединституте.
Работала воспитателем детского сада, директором детского дома №2, заведующей детсадом.
За свой многолетний честный труд заработала минимальную пенсию. Самые низкие пенсии у нас были в 1991-96 годах.
«Поколенцы» и коммунисты неоднократно обращались в правительство с просьбой о пересмотре пенсионных начислений, но оно, правительство, обещает решить этот вопрос лишь почему-то в… 2017 году, когда многих пенсионеров, наверное, уже не будет в живых.
В 2013 г. я обратилась в городскую социальную службу о признании меня работником тыла. Еле-еле отыскала свидетеля, который смог подтвердить этот факт моей биографии. Он нотариально заверил справку, что знает меня по давней совместной работе. Но горсобес требует предоставить какие-то мудреные справки. Как то: выписку из трудовой книжки (а их стали выдавать лишь с 1953 г.) или об уплате членских взносов по партийной или профсоюзной линии. Это в девять-то лет?! В партию и профсоюз принимали по уставу с 18 лет. Спрашивается, зачем горсобес это требует, когда данные справки нам просто физически негде взять. Да и мы, мелюзга, ни о чем подобном тогда и близко не думали.
Дядя Коля, что был у нас бригадиром, уже давно в могиле.
Я обращалась в совет ветеранов с просьбой о ходатайстве, отказали: есть, мол, свидетель. А у него, как и у меня, нет никаких данных о том, что он в те годы тоже трудился в этом колхозе.
Получается, одним людям, моим сверстникам, дали пособия, а другим – ничегошеньки.
У меня дочь, педагог с высшим образованием, сын. Ко мне они внимательны, заботливы. Две внучки: врач и педагог, младшая внучка с красным дипломом окончила финансово-экономический колледж, поступила в институт. Есть правнучка 11 лет.
Более десяти лет хожу в клуб «Надежда», что в одном из городских ДК. Нас приглашает администрация учреждения по большим праздникам, дает возможность общаться, и мы, ветераны, благодарны за это. Я участвую в самодеятельности клуба. Все это позволяет хотя бы на время забыться, не пасть духом и надеяться, что с несправедливостью в отношении меня и других «детей войны» все-таки будет покончено.
Александра Ивановна Бурмистрова,
ветеран педагогического труда
Фото из семейного архива
