Гримерная без грима
Баночки с пудрой, кисти, помады и огромное количество шиньонов, накладок и париков – все театральные гримерки похожи друг на друга. Гульнара Галиакбарова в Казахском драматическом театре работает больше 20 лет. Она – гример. От ее умелых рук зависит, поверят ли зрители актеру на сцене.
– Гульнара, как вы стали профессиональным гримером?
– После школы поступила в культпросветучилище в Актюбинске. Получила специальность художник-оформитель. Но еще в студенческие годы мы подрабатывали в театре, помогали художникам и декораторам. Имели возможность и смотреть спектакли, знакомились с театром изнутри. После училища стала работать в театре им. Островского художником-оформителем, писала афиши, лозунги. Это сейчас никаких проблем с материалом, красками, а в то время все – сплошной дефицит. Например, делали смесь с добавлением клея, чтобы эти самые буквы держались на ткани.
В любом театре фанаты. Если говорить о технических работниках, то это еще великие мастера, которые справятся с любой задачей и создадут невозможное. Нас, молодёжь, обучали и приучали к тому, что в любой момент смогли бы заменить друг друга и при этом не подвести. Заболел бутафор, подключали нас. Сами делали огромных размеров пушку. Художник нарисовал, плотник создал основу из фанеры, наша задача – придать ей вид настоящего орудия. Было сложно, но справились, пушка получилась. Также вышло и с гробом. Он должен был быть дорогим, из «красного дерева», со всеми «прибамбасами». Смогли, ведь у нас были замечательные учителя. В этом театре проработала два года, потом ушла. Через несколько лет меня пригласили уже в Казахский драматический, гримером. В тот период не работала, просто рисовала для души, я же художник. Обычно портреты на заказ. К нам домой пришел знакомый актер Казахского театра, который посмотрел портреты, а потом сказал, что им нужен специалист по гриму. Я рискнула.
– И сразу получилось?
– Современные актеры не наносят грим сами, их этому теперь не учат. Советские умели, они-то многому научили и меня. Уже потом я окончила институт искусств им. Жургенова в Алматы. Учиться было интересно. Каждый день узнавали что-то новое – грим, визаж, постиж, парикмахерское дело, история театра, рисунок, живопись и композиция. Если ты не ошибся и тебе это действительно нравится, то заглядываешь педагогам в рот. Они тоже очень воодушевлены своим делом и стремятся передать все свои знания и опыт студентам.
– Гример – сложная профессия?
– Скорее, да. Потому что гример это не только тот, кто наносит тональную основу и румяна. Он и парикмахер, и постижер. Постижер – тот, кто делает накладные бороды, усы и парики. Работа кропотливая, требует много времени и усидчивости. В нашем театре постижерной мастерской нет, поэтому я все делаю сама. Вместо волос – верблюжья шерсть. Она мягкая, длинная, похожа на настоящие волосы. Сажусь на стульчик и начинаю работать. Тяжело, но это часть моей профессии. Чтобы сделать небольшую бородку, я должна десятки раз через крошечную дырочку продернуть волосок.
– Как стать хорошим специалистом?
– Вначале нужно освоить приемы гримирования, позволяющие добиться нужного результата, еще не совсем осознавая, какой конкретно должен быть результат. Гример сначала просто пробует, ищет, копирует. Делает все медленно, добиваясь качества. С течением времени и практики рука набивается. Постепенно приходит скорость, которая соединяется с качеством. Ну и наконец, исходя из имеющихся опыта, знаний и профессиональных навыков, может сам предложить режиссеру свое решение художественного образа, которое бы вписывалось в общую концепцию постановки или любого другого проекта. К тому же каждый гример должен брать во внимание анатомические особенности человека.
– Как рождается образ, который создаете?
– Любой персонаж известен заранее, положительный или отрицательный, какой у него характер и роль в сюжете. Естественно, оцениваем детали лица артиста. Например, круглое, доброе, а ему нужно злодея играть. Сделаем так, что визуально лицо будет выглядеть поуже, можем и нос с горбинкой сделать. Грим очень помогает артисту для перевоплощения. Ошибочно предполагать, что перевоплощение только для зрителя. Напротив, если из зала сильно виден грим, значит, гример плохо поработал. Публика должна видеть персонаж, лицо героя, образ. Есть свои исключения: это сказочные персонажи, грим которых должен четко просматриваться.
– Над какими персонажами нравится работать больше?
– Над острохарактерными. Неважно, сказка это или трагедия, очень интересно работать над яркими образами. Очень часто мы вместе с артистами создаем и придумываем новые. В труппе – настоящие затейники, им нетрудно прийти пораньше, попробовать грим заранее. И мы совместно работаем над образом с учетом пожеланий художника и режиссера.
– Эту работу можно сравнить с работой художника?
– Конечно. У нас даже понятие есть – живописный грим. И сама специальность называется художник-гример. И я себя художником считаю, и картины пишу, и лица расписываю.
– Сколько времени нужно, чтобы «собрать» один спектакль?
– По-разному. За короткое время мы справляемся даже со сложным спектаклем. Работа у нас заранее продумана, тем более что подготовка начинается задолго. Парики нужно привести в порядок, причесать, заранее примерить на исполнителей.
– А если новый спектакль?
– Тут оценить временные затраты сложнее. Потому что мы на особом положении. Бутафорская и пошивочные мастерские театра, как правило, занимаются только выпуском спектакля. Их задача – сделать все необходимые изделия к премьере. У нас ситуация другая. Мы не только
выпускаем спектакль, мы его еще и постоянно обслуживаем. Мы не можем каждый день заниматься только подготовкой париков и шиньонов к новому спектаклю, потому что есть текущий репертуар. И в день спектакля мы должны артистов загримировать и причесать.
– Говорят, театр начинается с вешалки. С чего начинается гримерный цех?
– С подготовки спектакля. Ты приходишь в гримерку, достаешь все необходимые материалы и встречаешь актеров. В более высоком смысле сложно сказать. Думаю, для всех по-разному. Для меня, в первую очередь, с приятной семейной атмосферы, когда можно прийти, поставить чайник, сесть и поболтать с кем-то, а потом приступить к любимой работе. Не зря говорят, что если ты найдешь дело по душе, значит ты никогда не будешь работать.
