Фронтовая тайна

27 марта 2014

2159

К 70-летию Победы, Номер газеты: 13 (1029)

«ПРОШУ СЧИТАТЬ МЕНЯ КОММУНИСТОМ!»

Много атак и жестоких схваток было у Кадира Гайсина на войне. Так много, что он некоторые и не помнит, а какие-то детали так переплелись и перемешались в голове, что уже трудно понять, когда именно и где это было. Но один день на передовой врезался ему в память навсегда. К ним перед боем пришел политработник из штаба части. Ходил по окопам и расспрашивал бойцов о том, кто из них хочет вступить во Всесоюзную Коммунистическую партию (большевиков). Долго уговаривать служивых офицеру обычно не приходилось: они тут же, на переднем крае, наскоро писали заявления о своем горячем желании стать коммунистами и в авангарде передовых сил вести борьбу с фашистскими захватчиками.

Политрук не прошел и мимо Гайсина. Он спросил сержанта, не состоит ли тот в комсомоле. С 1939 года, ответил наш земляк. И попросил написать за него заявление о принятии кандидатом в члены ВКП (б).

– А сам ты что? – удивился полит-рук, отрывая чистый лист бумаги из толстой тетради. – Не можешь писать? Грамотности не хватает?

– Могу, товарищ старший лейтенант. С грамотностью вроде все в порядке, – ответил бойко Кадир, потом поправился: – Но за годы войны несколько подразучился. Давно в руках карандаша не держал. Вот автоматом, за милую душу, распишусь где и сколько надо.

Гайсин стал надиктовывать офицеру свое заявление, следя за его рукой, твердо и аккуратно выводившей слова на тетрадном листе. «Прошу принять меня… Если в предстоящем бою погибну – считайте меня коммунистом…»

Трое сослуживцев, уже состоявших в партии, дали молодому сержанту рекомендации.
В бою Кадир Гайсин не погиб, даже не получил ранения. И через полгода, в конце 1944 года, он уже был полноправным членом партии. Это важное событие в его фронтовой биографии определит в дальнейшем всю его судьбу. Еще в армии он окончит курсы партработников, будет избираться в вышестоящие органы. Он гордо будет нести звание коммуниста и в послевоенный период, трудясь на различных руководящих постах в родном Казахстане.

БАНДЕРОВСКОЕ ПОДПОЛЬЕ

После войны Кадир Гайсин продолжил службу на Западной Украине, в городе Старый Самбор. Что удивительно, ему, закончившему Ленинградское военное училище связи, на фронте почти не довелось служить непосредственно по специальности, автомат – вот основное оружие, с которым он не расставался все военные годы. Но когда подошел срок демобилизации из армии, в штабе полка обратили внимание на то, что для Гайсина связь отнюдь не пустой звук, а так как у них в то время не хватало связистов, то его оставили в армии еще на неопределенный срок.

С фашизмом покончили, водрузили над рейхстагом в Берлине победный красный стяг, а тут, в западных районах Украины, война как будто и не кончалась. Она только приобрела другие, более скрытные и изощренные формы. Был случай, когда среди белого дня бросили гранату в будку часового на территории части, чудом обошлось тогда без жертв.

Когда у офицеров поздно заканчивалось дежурство, они, отправляясь к себе на съемные квартиры, обычно брали с собою двух-трех солдат с автоматами – одного на темных ночных улицах могли запросто убить или похитить бандеровцы.

Много хлопот и тревоги выпало на долю военных в 1946 году, когда активно велась подготовка к выборам в высший законодательный орган страны. В разных людных местах развешивались агитационные материалы, призывавшие голосовать за народных представителей. А наутро нередко на их месте люди находили листовки с призывом: «Не голосуйте за сталинских собак! Кто будет голосовать за них – будет повешен на собственной вербе». И хотя листовки были из тонкой, как папиросная, бумаги, срывались они очень трудно. Клей цепко держал их на столбах, заборах, стволах деревьев.

Что касается верб, на которых фашистские приспешники обещали вешать непокорных, то они в этих краях росли во многих палисадниках.

Сбились с ног, разыскивая тех, кто размножал антисоветскую печатную продукцию. И один раз, кажется, даже напали на след. Останавливает воинский патруль на полевой дороге женщину, которая шла из одного села в соседнее.

– Мужу несу обед, – пояснила она, назвав населенный пункт, куда держала путь. – Он у меня там работает.

Действительно, в корзине, которую несла незнакомка, лежали яички, ломоть соленого сала и бутылка молока. Женщину отпустили с миром. Она уже удалилась на порядочное расстояние, когда солдаты вновь решили задержать её и осмотреть более тщательно. Со стороны им показалось, что корзина имеет подозрительно большую вместимость.

Так и есть. Порывшись поглубже в корзинке, патрульные выявили у нее второе дно. В тайнике плотными пачками лежали те самые листовки, что появлялись по всем прилегающим к Старому Самбору селам. Однако сколько ни старались узнать что-либо конкретное у «подпольщицы», не смогли – она как воды в рот набрала.

Поиски продолжились.

Зашли на одно сельское подворье – и диву дались. Стоял май, а скотину здесь – лошадь, корову с теленком – кормили прошлогодним сеном. Под большой охапкой сена оказался деревянный люк, открыли – что-то вроде большого темного погреба. Прежде чем спуститься туда, бросили горящий клок сена, но это мало что дало: пламя от нехватки кислорода и сырости быстро погасло, погреб наполнился едким дымом. Вдруг внизу раздался взрыв, земля под ногами военных вздрогнула. Когда все утихло, двое солдат с автоматами стали осторожно спускаться в подземное укрытие. Там они увидели трех мужчин, не подававших никаких признаков жизни. Двое мужчин подорвали себя гранатой, другой, лежавший с пистолетом в руке, – застрелился. В погребе этом и была своеобразная типография: английские печатные машины, всюду белели стопки бумаги… Той самой, тонкой, похожей на папиросную.

Больше антисоветских листовок в селах района не было замечено.

Весной 1947 года сержант К.Х. Гайсин – он и на войну уходил сержантом и с вой-ны пришел сержантом – вернулся к мирной жизни. Женился, найдя себе верную спутницу в родном Джамбейтинском районе. Обзавелся многочисленным потомством – двое сыновей, две дочери. Успешно продвигался Кадир Хабибович и по службе. В том же сорок седьмом ему предложили поработать инструктором в райкоме партии, затем он стал заведующим партийным отделом. В другом южном районе области, Джаныбекском, он трудился вторым секретарем райкома партии, председателем райисполкома. Долгое время возглавлял крупный овцеводческий совхоз им. М. Маметовой, а выйдя на пенсию – областной совет ветеранов войны и труда. К боевым наградам, среди которых орден Отечественной войны I степени (получен за освобождение Западной Украины), добавились «мирные»: два ордена Трудового Красного Знамени, орден «Знак Почета», независимого Казахстана – «Құрмет».

К.Х. Гайсин живет в Уральске.