Этот коварный вирус
Каких только разновидностей гриппа мы не пережили в последние годы – птичий, свиной, коровий… Ни в чем не повинные животные большей частью за это и поплатились: уничтожали их безжалостно, перья и шкуры так и летели, невзирая на уверения хозяев, что их живность абсолютно здорова.
Существуют разные версии на этот счет – и биологическое оружие, и происки конкурентов в сфере сельского хозяйства, и заговоры фармацевтических компаний, у которых в десятки раз увеличивались продажи противовирусных препаратов… Потом шум утихал, пострадавшие фермеры утирали слезы, фармацевты потирали руки, санврачи подсчитывали количество жертв нового вируса и говорили о коварной изворотливости штаммов гриппа.
Мы привыкли считать, что грипп – болезнь обычная, не смертельная. Если вовремя лечить и не допустить осложнений – ничего страшного. Наверное, нет человека, который хотя бы раз в жизни не переболел гриппом. А тут что-то неизвестное, и никто не знает, как с этим бороться.
Испанка
Казалось, эта беспомощность перед болезнью ушла в прошлое вместе со страшной испанкой, которая бушевала на Земле ровно сто лет назад – в 1918-1919 годах. Это тоже был грипп, который унес жизней больше, чем Первая мировая война, во время которой случилась эта эпидемия. По разным данным, от «испанки» погибли тогда от 50 до 100 миллионов человек во всем мире.
«…Он не знает границ и странствует по всему земному шару безудержно. Австралия, Индия, Китай, Европа, обе Америки испытали на себе его тяжелую руку… Он опустошает не только ряды слабых и больных: наоборот, он склонен поражать сильных и здоровых. В наибольшем числе погибают молодые люди в полном расцвете сил, безразлично от пола…» Так писал об эпидемии гриппа один из ученых-медиков в начале прошлого столетия, когда по миру разгулялась страшная «испанская болезнь».
«…В своей эпидемичности грипп почти не знает себе равных. Он достоин стать рядом с такими болезнями, как чума и желтая лихорадка. Но эти болезни в значительной мере склонились перед прогрессом человеческого знания, и лишь грипп не знает до сих пор узды, – вторил ему французский коллега. – Мир ни разу не видел поветрия более ужасающего в своем развитии и более смертоносного, чем эпидемия гриппа, которая возникла и развилась в конце минувшей мировой войны…»
Болезнь назвали «испанкой» не потому, что она зародилась в Испании – там впервые она была названа. Первые случаи заболевания зафиксировали на американской военной базе в Канзасе. Несколько сотен солдат экспедиционного корпуса США в одночасье оказались на больничной койке. Оставшуюся часть армейские генералы без колебаний отправили туда, куда они и должны были отправиться – к берегам Франции, воевать с немецким кайзером. Так болезнь сначала оказалась в окопах Первой мировой войны, а потом начала распространяться по всему миру.
Врачи были в недоумении: эта болезнь не похожа ни на одну другую. Начиналась она внезапно: человека бил озноб, температура зашкаливала за сорок, насморк, мучительный кашель с кровохарканьем, бред, галлюцинации, отек гортани, судороги, кровь горлом. Одни сгорали за сутки, других ждала мучительная смерть. Умершие были синего цвета, почему болезнь стали еще называть «синей смертью».
Но еще больший шок ожидал патологоанатомов – практически все внутренние органы умерших были разрушены. Странность болезни состояла еще в том, что поражала не детей, стариков и ослабленных людей, а молодых, сильных и здоровых. Испанка выкосила целое поколение от 20 до 40 лет! Как сегодня объясняют вирусологи – у молодых и здоровых людей болезнь вызывала «шторм», «панику» иммунной системы – в борьбе с вирусом воспалялись все органы. Иммунитет, стараясь избавиться от вредоносного вируса и защитить здоровые клетки, уничтожал, «взрывал» их вместе с больными. Здоровый организм бунтовал против заразы, и иммунная система убивала сама себя.
Заразился и умер король Испании Альфонсо ХIII, там приняли меры безопасности – запретили всякие скопления людей, не пускали без марлевых масок в общественный транспорт, рекомендовали пореже выходить из дома, почаще мыть руки, а газеты начали бить тревогу. На фронте люди заражались и умирали тихо, живые развозили болезнь по всему миру, в том числе в родные места. Паника тогда охватила весь мир.
Испанка унесла жизни многих, в том числе известных людей. Ни известность, ни богатство не спасали – перед болезнью все оказались равны. (Впрочем, некоторые все-таки «равнее»: умирали больше в бедных кварталах, где царила полная антисанитария). До России болезнь дошла позже. В феврале 1919 года в Одессе скончалась от испанки популярная звезда немого кино Вера Холодная. Ей было 25 лет. Внезапная смерть молодой актрисы, у ног которой поклонники ложились штабелями, вызвала много толков: поговаривали, что влюбленный в нее французский дипломат из ревности прислал ей отравленный букет ее любимых белых лилий, что она была агентом большевиков и ее убили агенты Антанты… Но вид ее не оставлял сомнений – испанка или инфлюэнца, как тогда называли грипп.
Вакханалия социальных сетей
Нынешний коронавирус, который часто сравнивают с испанкой, по свидетельству медиков, поражает людей не с сильным, а с ослабленным иммунитетом. Но этот вирус тоже поражает легкие, вызывая тяжелую пневмонию. Конечно, сегодня здравоохранение не на таком низком уровне, как тогда. В то время люди даже не знали, что за болезнь их уничтожает, даже антибиотиков еще не было. Сегодня о вирусах известно многое, как бы они ни маскировались и ни мутировали. Враг еще не побежден, но, по крайней мере, он известен. Геном коронавируса был выявлен, спустя всего две недели после первого заболевшего. И в лабораториях всего мира уже ищут лекарства и вакцину. Но на это, считают специалисты, потребуется время – ведь вакцина должна пройти испытания. А пока – как и сто лет назад – нам рекомендуют чаще мыть руки, носить маски, не посещать публичные места и не ездить туда, где выявлены зараженные.
Но пока ученые ищут способы борьбы с коронавирусом, в мире активизировался другой, может быть еще более страшный вирус – вирус ксенофобии, расизма, расчеловечивания. «Все прогрессивное человечество» как-то сразу забыло про свою знаменитую толерантность и много недель не пускало в свои порты два несчастных круизных корабля с тысячами пассажиров на борту. Болтались несчастные по морям, как неприкаянные «летучие голландцы», а в каютах тихо сходили с ума и начинали заболевать клаустрофобией и заражаться пассажиры. Одна «нетолерантная» Камбоджа согласилась принять в своем порту круизный лайнер и даже разрешила пассажирам выйти на берег. Никто не забрасывал людей камнями и не грозился сжечь корабль, как на «европейской» Украине автобус со своими согражданами, вернувшимися на родину из-за границы.
Может быть, этот «вирус» ненависти еще страшнее, чем вирус гриппа. На китайцев стали смотреть, как на прокаженных, на дверях ресторанов в некоторых странах даже появились таблички, запрещающие вход «лицам китайской национальности».
События на юге Казахстана напрямую с болезнью, которую уже называют «китайской», не связаны. Но ведь агрессия была направлена на дунган – китайцев, когда-то бежавших из Китая и принявших ислам. Что бы там ни говорили о «бытовой» причине конфликта, погибли, получили ранения, лишились своих домов, имущества и бежали в Киргизию именно они. В бытовых конфликтах не появляются неизвестно откуда молодчики с арматурой, бутылками с зажигательной смесью и оружием. И как-то все совпало – визит Помпео, коронавирус…
Сопредседатель республиканского общественного объединения «Казахстанское общество интернационалистов» Бахытжан Копбаев отвергает конспирологические версии о чьем-то влиянии и «руководящей руке». Строить эти версии могут только те, сказал он, «кто не посвящен в вакханалию казахскоязычного сегмента интернета социальных сетей». И признает, что «антикитайская истерия сыграла на руку скинам».
Политический аналитик, историк Дмитрий Верхотуров в интервью ИА Регнум считает то, что произошло в селах на юге Казахстана, погромом. По его мнению, все его признаки налицо: организованный характер нападения, призывы и агитация в сетях, наличие подстрекателей и провокаторов, уничтожение имущества – домов, торговых точек, автомобилей.
Если все это замалчивать и называть безобидным конфликтом на бытовой почве, будет только хуже, считает Бахытжан Копбаев.
Как любая экстремальная ситуация, эпидемия болезни, кроме всяких недочетов санитарно-медицинского характера, обнажает и моральные качества как отдельных граждан, так и общества в целом. Кто-то постит в сетях фейки о сотнях жертв болезни, кто-то формирует образ врага и в обстановке паники преследует какие-то свои цели – устраивает провокации или повышает цены на медицинские маски.
Кстати, они почему-то в Уральске исчезли изо всех аптек, хотя никто у нас их не носит. То ли все раскупили впрок на всякий случай, то ли отправляют туда, где их не хватает, и они дороже, то ли приберегают на всякий случай.
