«Ехали не за рублем…»
Борис Яковлевич Трохименко родом с Украины. В Уральск приехал почти шестьдесят лет назад по комсомольской путевке. Тогда из них – рабочих Харьковского электромеханического завода – создали бригаду строителей: в целинном крае требовалось много жилья. Многие объекты в городе, поселки в области построены руками украинских строителей, для которых Казахстан стал второй родиной.
Эти дома, заводы, фабрики, мосты стоят и будут стоять еще долго. А там, где они родились, взрывают дома, заводы и фабрики, льется кровь. И, вспоминая родную Украину, где сегодня идет гражданская война, Борис Трохименко говорит: «Сердце болит».
Тех фашистов, которые пришли на его родную землю семьдесят с лишним лет назад, он помнит, хотя ему было тогда всего пять лет. Он жил у деда с бабкой в деревне Писаревщина под Полтавой. Отец погиб на фронте в первый год войны, мать – под бомбежкой. Фронт проходил совсем рядом. Сначала над деревней летали бомбардировщики и слышались залпы артиллерии, а однажды в их деревню вошли и сами завоеватели. Они по-хозяйски расположились в хатах местных жителей, а несколько человек поселились в доме деда. Никаких зверств они не творили, только требовали у местных жителей «кур и яйки».
– Наверное, это были связисты, – предполагает теперь Борис Яковлевич, – машина у них была, как я теперь понимаю, с рацией и локаторами.
Запомнилось ему, как немцы давали ему в этой машине покрутить баранку. Еще была у них балалайка и губная гармошка, и ему давали на них поиграть. Каким-то образом этот немецкий офицер общался с дедом. И однажды сказал, что они скоро уедут, а за ними придут другие и будет «пух-пух».
– Он посоветовал деду вырыть в огороде укрытие и спрятаться. Помню, как дед копал эту яму, а немец ему советовал, как лучше сделать, – вспоминает Борис Яковлевич. – Наверное, дед успел предупредить и других жителей деревни.
И действительно, не успели уехать их постояльцы, как по деревне загрохотали мотоциклетки карателей. Они успели спрятаться в приготовленную дедом яму. С ними укрылась соседка с ребенком. Сверху ямы был сделан накат из бревен. Между бревен оставалась щелочка, сквозь которую проглядывало небо. Маленький Борька запомнил этот момент – как кусочек неба в щели закрыл немецкий сапог: прямо над ними стоял и разговаривал с карателями их постоялец. Люди в укрытии замерли в напряжении и боялись дышать, но немецкий офицер их не выдал. Борис Яковлевич до сих пор вспоминает это с благодарностью.
– Не разговаривал бы я с вами сейчас – чего ему стоило бросить туда гранату, – говорит он.
– На другой день от нашей деревни остались одни головешки. Каратели все сжигали на своем пути, жителей убивали, молодежь угоняли в Германию, – говорит он.
Потом, после освобождения Украины по этим разоренным и сожженным деревням начнут собирать выживших и осиротевших детей. Детей, которых осиротила война, было много. Оставшийся без дома и родителей Борис Трохименко тоже попал в детский дом.
– Его организовали сначала в уцелевшей школе в большом селе. И туда свозили детей из этих сожженных деревень. Их привозили на горбе, это большая такая телега, на которой сено возят, – рассказывает Борис Яковлевич. – Везут – одни головенки из соломы торчат. Были искалеченные дети – без руки, без ноги. Много было маленьких, которые не помнили или не умели сказать, как их зовут или называли только имя. Мы, кто постарше, им фамилии полководцев давали: Суворов, Кутузов, Нахимов, Ушаков…
За 1954-1959 годы в освоение целинных земель Казахстана было вложено около 20 млрд. рублей. В Казахстане в 1954-1955 годах было поднято 18 млн. га целинных земель или 60,6% к общей распашке по СССР в целом.
За период 1956-1968 годы в республике поднято еще 4,8 млн. га новых земель. Посевная площадь в Казахстане возросла в 1958 году до 28,6 млн. га, в том числе площадь зерновых – 23,2 млн. га.
Значительно расширилась в республике и производство технических культур – хлопка, сахарной свеклы, подсолнечника, табака, плодоовощных и кормовых культур.
Огромные ресурсы были сосредоточены на воплощении этого проекта: за 1954-1961 гг. целина поглотила 20% всех вложений СССР в сельское хозяйство. Из-за этого аграрное развитие традиционных российских районов земледелия осталось без изменений и застопорилось. На целину отправляли все производимые в стране тракторы и комбайны, мобилизовывали студентов на время летних каникул, отправляли в сезонные командировки механизаторов.
Детский дом Борис Яковлевич до сих пор вспоминает с благодарностью: как дружили, как помогали друг другу, какие добрые и мудрые были воспитатели и педагоги.
Рассказывает, как одному мальчику, у которого не было руки, завязывали шнурки на ботинках, а потом придумывали приспособление, чтобы он мог сам их завязывать.
– Все-таки в Советском Союзе очень продуманно все было, – говорит Трохименко. – После детдома нас направили в училище. Дали общежитие, бесплатное трехразовое питание, одежду тоже выдавали. А потом направили на завод. И опять предоставили места уже в рабочем общежитии. Вот сейчас говорят, рабочих не хватает. А нас тогда сразу двадцать токарей пришли на завод в Харькове. Государство заботилось…
Когда прозвучал призыв к молодежи ехать осваивать целину, Борис Трохименко решил, что это его шанс отблагодарить государство за заботу. Сейчас в стремлении все низвести говорят, что это было «добровольно-принудительным», что ехали за «длинным рублем» и т.д.
– Да вы что! – изумился Борис Трохименко. – По пятьсот человек в день приходили записываться в комитет комсомола, еще не всех брали! У нас полцеха пошли записываться, а брали по три человека от цеха. О деньгах даже разговора не было – ехали за романтикой, чтобы увидеть дальние края, чтобы внести свой вклад в общее дело.
У него до сих пор хранится та комсомольская путевка: «Партия и правительство обращается ко всем комсомольцам и советской молодежи выделить из своей среды 400-500 тысяч юношей и девушек, которые взялись бы за сооружение в восстановленных районах новых заводов, гидроэлектростанций, угольных шахт, рудников и других предприятий, а также железных дорог… Комсомолец Трохименко изъявил желание самоотверженно трудиться на важнейших стройках и направлен комсомольской организацией г. Харькова в г. Уральск».
– Видите, нас конкретно в Уральск направили, – сказал Борис Яковлевич.
Он входил в бригаду строителей, поэтому, говорит, приехали они не в 1954-м, а в 1956 году. Сначала жили в палатках и на пустыре у мехового комбината, а к зиме их распределили по квартирам. Одновременно строили жилье. Было нелегко, многие не выдерживали непростых условий, непривычного климата, тяжелой работы и возвращались обратно, на Украину. Но многие обрели здесь вторую родину. Это их трудом, молодым задором, энергией и энтузиазмом поднимались в степи поселки, которым давали украинские имена – Полтавка, Миргородка, Лубенка. Именно в это время широко развернулось строительство в городе.
– Строителями мы не были, переучивались на местах, на строительных площадках. С нами, приезжими, и местными жителями комплектовались бригады: арматурщики, сварщики, бетонщики. Строили много. Организовался трест «Уральскпромстрой». Велась подготовка к строительству ТЭЦ, домостроительного комбината, началось возведение моста через Урал, школы, больницы, швейной фабрики имени Клары Цеткин, мясокомбината, завода «Омега», строительного цеха ЖБИ, бетонного завода, ДСК и много других объектов в городе и районных центрах. И строили их в большинстве целинники, – рассказывает Борис Трохименко в своем письме в редакцию. – Уже в следующую зиму многие вселялись в новые дома: было построено три дома на Второй базе и сорок финских домов вдоль железной дороги.
Уральск давно стал для него родным, но землю, где родился, забыть невозможно.
– Двадцать лет не был в родных местах, а в прошлом году решил съездить, успел до войны, – вздыхает Борис Яковлевич. – Побывал в своей родной Писаревщине. Это ведь гоголевские места, он их в своих «Вечерах на хуторе близ Диканьки» описал. Вообще наши места исторические – битва под Полтавой. В детстве нам много об этом рассказывали, возили в музеи. Из 250 дворов в Писаревщине осталось пятьдесят. А еще есть там прозрачная, как стекло, речка Ворскла. Легенда такая есть – якобы царь Петр уронил в речку линзу от подзорной трубы и воскликнул: «Не река, а вор стекла». И с тех пор наша речка так называется. Деревня за этой речкой в ту войну уцелела – не проехали туда фашисты. А вокруг нашего села воронки от фашистских бомб до сих пор остались, только травой заросли…
Только воспоминания и боль не зарастают травой.
– Когда смотрю по телевизору, во что сейчас превратились города на Юго-Востоке Украины, сердце кровью обливается, – говорит Борис Яковлевич. И тихо добавляет:
– Как тогда, при фашистах…
Отзовитесь, строители Уральска!
«В этом году исполнилось 60 лет с начала целинной эпопеи. В те далекие годы комсомольцы из Украины и Белоруссии ехали в обширные казахстанские степи за трудовой романтикой, за испытанием судьбы. Здесь был бескрайний край работы и вдохновения. Для многих целинников и строителей этот край стал родным и близким. Оставшиеся здесь и дожившие до этой даты с гордостью говорят: «Мы это сделали, и из истории этого не вычеркнешь». А жаль, что история забыта, и историки забыли о людях, об их великих делах и трудовых подвигах. Все помыслы жизни, труд и здоровье – все отдано безвозмездно государству и им же позабыто.
Редко кого встретишь теперь из бывших веселых и задорных людей. Как живёте, строители Уральска? Я помню вас всех, дорогие попутчики моей строительной жизни. Вера Широкова, крановщица мостового крана КСМ, Александр Шевченко – мастер домостроительного комбината, Маша Точилина – маляр-штукатур управления «Жилстрой», Николай Савельев, электросварщик управления «Промвентиляция». И местные строители – Марат Абубакиров, Геннадий Лобиков, весельчак Рамазан Курмангалиев, Леонид Чувашов и другие.
Откликнитесь, строители города! 60 лет прошло с нашей молодости, и многих уже нет. Ну а кто в добром здравии, поздравляю вас с этой датой – 60-летием освоения целины, великого трудового подвига, в котором есть доля и нашего труда. Что-то, да мы построили!»
Борис Трохименко,
электросварщик КСМ
