Добро в основе

7 ноября 2019
0
769

Потомственный заводчанин, почетный машиностроитель завода «Зенит» Бекет Днишев давно интересуется историей своей семьи. Он собрал сведения обо всех родственниках, и жизнь каждого из них – это целая история, неразрывно связанная с историей страны и временем, в котором они жили.

Бекет Днишев с мамой

В роду Днишевых ученые, артисты, журналисты, писатели. Его отец Хабибулла Днишев, сын простого крестьянина из бокейординского аула, окончил Московский институт энергетики, затем аспирантуру Ленинградского института энергетики, а в годы войны встал на защиту города. Мать с двумя детьми пережила первые, самые страшные годы блокады, затем была эвакуирована в родную Казталовку. Девочку это не спасло: она умерла. Маленькая Сара Днишева – единственная жертва блокадного Ленинграда, похороненная на сельском кладбище в Казталовке.

Бекет родился после войны, но долгое время не решался расспрашивать родителей о блокаде Ленинграда – слишком тяжелыми были воспоминания. Сегодня они хранятся в семье Днишевых как священные реликвии – письма, фотографии, записные книжки, какие-то вещи, хранящие память о прошлом.

Есть среди этих вещей небольшой, но особенный календарь в виде записной книжечки с вращающимся диском. Он создан отцом Бекета Хабибуллой Днишевым к 20-летию Победы в Великой Отечественной войне по поручению директора завода имени Ворошилова Петра Александровича Атояна. 1965-й год, а календарь рассчитан на двадцать лет – до сорокалетия Победы. Тогда начальник отдела метрологии Павел Тимофеевич Шиков, отставной морской офицер, выехал в Челябинск на «Завод точной механики» для размещения заказа на изготовление календарей из тонколистового алюминия. Менее чем через неделю календари в количестве четырех тысяч штук были изготовлены, поступили в продажу и пользовались спросом у горожан.

Этот календарь и сегодня можно «перелистать», он уносит в прошлое.

– Я вспоминаю своего предка Асета Днишева, преклонение перед которым впитал от своих родителей. Он открыл первую школу и стал просветителем для казталовских аульных детей и молодежи. Его ученики еще до революции имели возможность получить дальнейшее образование, – вспоминает Бекет Хабибуллович. – Мои тети Адия апа и Жамал апа жили в Астраханке Шиповского совхоза и часто вспоминали, как они в своем детстве, сидя на коленях на глиняном полу школы, слушали уроки учителя Асета. В его аульной школе в разные годы, с 1913 по 1916 годы, преподавали  Галий Бегалиев, Билял Сулеев, Файзулла Галимжанов, Гумар Караш и другие, приезжавшие по приглашению в аул.

Гостям в доме казаха всегда рады. Для гостей как наша бабушка, так и Адия апа и Жамал апа всегда хранили кусок хорошего вяленого мяса, приготовленного искусным посолом и способного пролежать несколько жарких месяцев, сохраняя аромат и вкус. Этот традиционный национальный способ хранения мяса издавна свидетельствует о мастерстве хозяйки дома. В такой дом не опасаются нагрянуть незваными, зная, что у хозяйки всегда найдется что положить в казан для гостей. Однажды на воровстве соленого мяса был пойман в ауле местный «Алдар косе» – плотник Шугай. В свое оправдание он сказал: «Если бы соленое мясо не было таким вкусным, я не стал бы воровать!»

Когда с началом устойчивых морозов начинался сезон забоя специально откормленного на соғым скота, то от каждой части забитой туши выделялась доля для ближайших родственников, живущих вдалеке от них. Эта доля называлась сыбаға – свидетельство благополучия их жизни и уважения к родным. Такая доля часто перепадала нам, живущим в городе, от Жамал апа, Рахила апа, Умсынай апа, Халима апа, Капия апа, Жумаш апа из разных селений Западно-Казахстанской, Волгоградской и Саратовской областей, передаваемых нарочным или почтовой десятикилограммовой посылкой.

Уважение к старшим, к их слову в менталитете казахского народа. Как-то на одной из встреч за большим дастарханом между Кабдош ака и Рахила апа, старшими из собравшихся, возник спор. Один из гостей стал шутливо подбадривать Кабдош ака: «Не сдавайся, дед! Пусть женщина знает свое место!» На что Кабдош ответил: «Ты, молодой человек, не вмешивайся в наш спор. Она кульманест (имелось в виду – коммунист), а я верующий, но вместе мы едины!»

– Услышав от Кабдош ака, сельского кузнеца, такой ответ, я был удивлен этим единством несовместимости.

Жамал апа как-то летом начала 60-х годов попросила меня помочь ей распушить овечью шерсть на станке одного из русских вальщиков валенок из п. Переметного. Шерсти оказалось около 20-ти килограммов. Погрузив ее на попутную автомашину, мы приехали в Переметное к дому русского хозяина чесальной машины. Это оказалась нелегкая работа. Я с усилием раскрутил агрегат, а Жамал апа тонким слоем подавала шерсть. Через некоторое время от пыли в сарайчике ничего не стало видно, рубашка и даже брюки промокли от пота. Тогда я еще не знал, что Жамал апа готовит для меня подарок.

На следующий день Жамал апа пригласила женщин. И я впервые увидел, как издревле в нашем народе изготавливали текемет (кошму). Вся очищенная на чесальной машине шерсть была аккуратно уложена на гладкое полотно, расстеленное около дома. Кропотливо работая над укладкой шерсти, женщины не переставали шутить, взбивая прутиками уложенную шерсть. Под ударами прутиков уложенная шерсть на полотне заметно уплотнилась. Потом на уплотненную поверхность закрепили орнамент и по возможности плотно скатали в рулон шерсть с полотном. Получившуюся заготовку стянули длинным волосяным арканом.

Немного отдохнув после обеда, женщины приступили к самому ответственному процессу – изготовлению текемета. Стянутый арканом рулон женщины вытягивали в обе стороны арканом, поворачивая на весу вокруг оси, а другие поливали рулон кипятком. Потом его стали бить палками, пинать ногами. После этого сняли аркан и, сидя на корточках, стали выглаживать бугристую поверхность локтями. От горячей кошмы шел пар, женщины обливались потом, но терпеливо выглаживали рулон. Затем текемет свернули «в крендель», залили вновь крутым кипятком и накрыли брезентом. Работа эта продолжалась до вечера.

Плату за помощь при изготовлении кошмы не принято платить и принимать – так повелось традиционно с самой старины.

Каждая женщина нуждалась в коллективной помощи как при изготовлении текемета, так и при других обрядовых делах.

Текемет, сработанный Жамал апа и ее подругами, получился очень удачным как по плотности кошмы, так и по красоте: красно-синий орнамент на темно-коричневом фоне. Текемет Жамал апа подарила мне на память. Он долго был украшением нашей квартиры.

Со временем текеметы, изготовленные вручную, заменили фабричные бездушно-серые кошмы, паласы и искусственные ковры. Сегодня энтузиасты возрождают традиции народного прикладного искусства, и это радует.

Фото из семейного архива Днишевых
ВСЕ РАЗДЕЛЫ
Top