Бой после Победы
(Продолжение. Начало в №24-31)
Накануне переговоров Малик 31 мая и 5 июня встретился с Дж. Кеннаном. Малик сообщил ему, что СССР желает закончить конфликт, а по поводу переговоров посоветовал обратиться к правительствам КНР и КНДР. Предварительная договорённость позволила советскому представителю в ООН сказать в его заявлении от 23 июня:
«Советские народы верят в то, что в качестве первого шага следовало начать переговоры о прекращении огня, о перемирии с взаимным отводом войск от 38-й параллели».
Это заявление было поддержано и Китаем. 10 июня в Кэсоне (КНДР) начались переговоры между Республикой Корея и США с одной стороны, и КНР и КНДР – с другой. Но дальше обсуждения демаркационной линии дело не пошло.
Уже в августе американские самолёты и самолёты КНР нарушили статус нейтралитета зоны переговоров, и они были прерваны. Затем возобновились в Паньмыньчжоне, однако и там не раз прерывались. В результате процесс урегулирования затянулся на два года. Всё это время происходили мелкие стычки сухопутных частей, но зато шла ожесточённая воздушная война, главную роль в которой играла американская авиация и советский 64-й истребительный авиакорпус.
В связи с этим историк Александр Орлов подчёркивает:
«В корейской войне, принявшей характер интернационального конфликта, значительную роль играли действия ВВС обеих сторон. Авиация США являлась главной ударной силой «вооружённых сил ООН», помогавшей Южной Корее. Она действовала как на фронте, так и по объектам глубокого тыла. Отражение воздушных ударов ВВС США и их союзников стало одной из важных задач войск Северной Кореи и китайских добровольцев на протяжении всех военных лет» (А. Орлов, «Тайная битва сверхдержав», Москва, «Вече», 2000 год, стр. 190).
И фактических подтверждений тому предостаточно.
Корпус спасения
Господство на первых порах американской авиации в воздухе создавало опасность уничтожения стратегических мостов и затрудняло передвижение и манёвр северокорейских и китайских войск в прифронтовой зоне. Поэтому руководство КНДР и КНР обратилось к правительству СССР с просьбой привлечь советскую истребительную реактивную авиацию для прикрытия стратегических объектов на территории КНДР, примыкающей к Китаю.
Поскольку на вооружении советских ВВС к этому времени уже имелись реактивные истребители МИГ-15, которые авиация союзников только осваивала, выполнять задачи по прикрытию стратегических объектов в Северной Корее могли только советские истребительные соединения. На их базе в Северной Корее был сформирован 64-й отдельный истребительный авиакорпус под командованием генерал-майора авиации И. Белова.
В 1952 году корпус насчитывал около 26 000 человек. Такая численность личного состава сохранялась до окончания войны в Корее. Она, как особо подчёркивает А. Орлов, не соответствовала тем задачам, которые должны были решать советские лётчики и зенитчики. Только половина дивизий имела по три полка. Остальные – по два. По штату им полагалось всего по 32 лётчика. Такое же незавидное положение сложилось и у зенитчиков.
Однако советские лётчики действовали весьма успешно. Этому во многом способствовали высокие характеристики новейшего по тому времени реактивного самолёта-истребителя МИГ-15 и его следующей модификации МИГ-15бис.
МИГ-15 превосходил по своим главным характеристикам аналогичные самолёты противника, за исключением F-86. По сравнению с ним МИГ имел лучшую вооружённость и быстрее набирал высоту, однако несколько уступал в манёвренности и радиусе действий. Максимальные же скорости полёта у них были примерно равными.
«Война – совсем не фейерверк
…а просто трудная работа» – эти строки из стихотворения поэта-фронтовика Михаила Кульчицкого как нельзя лучше характеризуют обстановку, сложившуюся на корейской войне.
Американцы использовали широко разветвлённую и хорошо оборудованную сеть аэродромов в Южной Корее, Японии и на островах Тихого океана, имели большие возможности для создания комфортных, поддерживающих силы и бодрость условий быта для личного состава ВВС, участвовавшего в боевых действиях. Американское командование имело значительный резерв лётчиков.
В отличие от американцев, советские лётчики таких же условий быта не имели. Офицеры и солдаты жили в военных городках, старых японских казармах. Здания были весьма запущены и требовали ремонта. Часть из них не имела водопровода, канализации и даже освещения. Питание готовилось и привозилось в казармы китайцами.
Советские военнослужащие носили форму Китайской Народной Армии без знаков различия. Дежурства на аэродромах, вылеты на боевые задания по 2-3 раза в сутки тяжело сказывались на физическом состоянии лётчиков.
Положение оборонявшейся стороны обязывало советских лётчиков долго дежурить в кабинах истребителей в ожидании вылетов. В условиях жаркого и влажного климата это превращалось в настоящую пытку. После взлёта при наборе высоты на больших скоростях и высотах экипажи МИГ-15 испытывали запредельные перегрузки. Они не имели, как американцы, высотного компенсирующего костюма, а использовали кислородные маски КМ-16.
Горный рельеф местности резко ограничивал возможности радиолокационных станций по обнаружению самолётов и слежению за ними. Поэтому командованию советской истребительной авиации приходилось принимать решения в сложной обстановке и в сжатые сроки. Поэтому не всегда удавалось вовремя, в оптимальном боевом порядке и на выгодной высоте, выходить на перехват цели. Кроме того, советская авиация на передовой линии испытывала острую нехватку аэродромов.
Много проблем создала необходимость соблюдать режим секретности: советское командование принимало все меры к тому, чтобы скрыть участие советских ВВС в корейской войне и не дать США доказательств, что истребители советского производства МИГ-15 (что не было тайной) пилотируют советские лётчики. С этой целью наши самолёты имели опознавательные знаки китайских ВВС, запрещалось действовать над Жёлтым морем и преследовать самолёты противника южнее линии Пхеньян – Вонсан. Последнее обстоятельство американцы умело использовали.
Дело в том, что воздушные бои велись ими в основном вблизи морского побережья. Попав в невыгодную для себя ситуацию, они быстро уходили в сторону моря и оттуда, выбрав удобный момент и набрав необходимую высоту, снова могли вступить в бой или быстро ретироваться.
Аэродром Аньдун, несмотря на специальное решение ООН, запрещавшее пересекать границу КНР, постоянно находился под воздействием истребителей противника, атаковывавших советские самолёты при взлёте и посадке.
Уязвимый В-29
Несмотря на все трудности, которыми осложнялось боевое применение истребителей 64-го авиакорпуса, ввод советской авиации в боевые действия сразу изменил воздушную обстановку в Корее.
Первые же бои против В-29 показали уязвимость этого бомбардировщика. Эффективность действия снарядов МИГа оказалась весьма велика – сравнительно небольшое количество попаданий приводило к уничтожению самолёта. Не смогли обеспечить безопасность В-29 и многочисленные отряды американских истребителей, выделявшихся в непосредственное охранение боевых порядков, а также завесы или заслоны для заблаговременного перехвата МИГ-15 на дальних подступах.
Лётчики 64-го авиакорпуса много раз встречались с В-29, и почти каждый раз атака заканчивалась потерей этого самолёта. Это очень тяжело воспринималось американцами, ведь каждый такой бомбардировщик стоил дорого. К тому же зачастую с самолётом гибли 10-12 человек экипажа.
Конечно, пушки советских истребителей ещё не гарантировали им успех в бою. Стратегические бомбардировщики имели собственное сильное оборонительное вооружение, состоявшее из нескольких спаренных 12,7-миллиметровых установок крупнокалиберных пулемётов, постоянно сопровождались истребителями. Победа достигалась правильным выбором позиции для атаки, хорошей организацией и чётким управлением воздушным боем, высоким индивидуальным мастерством советских пилотов.
Боевой порядок американской авиации при атаке противника состоял из поршневых бомбардировщиков В-29, обладавших малой скоростью, следовавших в плотных боевых порядках при скоростях 420-450 км/ч, и их прикрытия – реактивных истребителей F-80, F-84. Последние вынуждены были также совершать полёт на минимальной для реактивных самолётов скорости (650-700 км/ч), чтобы не оторваться от воздушных «сверхкрепостей».
Это не позволяло истребителям прикрытия при внезапном появлении «мигов» набрать необходимую скорость для ведения воздушного боя, да ещё с таким превосходящим по лётным качествам самолётом как МИГ-15.
(Окончание следует)
