Бандиты Приуралья

(Окончание. Начало в №41-43)

В начале декабря вновь заявил о себе неуловимый Киселёв. После неудачных ноябрьских боев он с остатками своего отряда, захватив рыбачьи суда, скрылся на Каспии. Но, оправившись от поражения, вновь появился на побережье, захватил несколько судов и баржу. Против Киселёва были направлены 2 военных парохода, которые настигли мятежников у поселка Прорвы. Но и на этот раз мятежник ускользнул от красных, уйдя в степь.

Через несколько дней произошло объединение разрозненных отрядов Киселёва, Иванаева и Горина. Численность объединенных отрядов достигала 1000 человек. Общее командование взял на себя малоизвестный доселе Серов. Отряд перешел на левый берег Урала и разместился в аулах Бабаракской, Байгутдинской и Болеатинской волостей Калмыковского уезда. Именно отсюда командование объединенного отряда планировало начать наступление на уездный город Калмыков, в котором находились военные склады, а гарнизон состоял всего из одной красноармейской роты.

Но произошла утечка информации, которая и позволила гарнизону Калмыкова подготовиться к обороне. Была произведена негласная мобилизация коммунистов и советских служащих. В результате в канун наступления Серова гарнизон Калмыкова состоял уже из 7-й регулярной красноармейской роты (145 человек), роты служащих (120) и взвода коммунистов (45).

7 декабря в 6.30 утра серовцы начали наступление на Калмыков с запада и севера. Внезапность атаки была утеряна и тем не менее бой продолжался около 5 часов. Серов отступил. Через час, пополнив отряд резервом из 150 человек, находившихся в обозе, он вновь атаковал. Теперь количество атакующих достигало 600 человек. Но и руководство калмыковского гарнизона за это время успело мобилизовать в свои ряды около 50 местных жителей. Второй бой продолжался до 5 часов вечера. Серовцы вновь заняли окраины Калмыкова, но в конце концов были выбиты оттуда контр-атакой гарнизона. Ночью Серов ушел на низовую линию.

Калмыковский гарнизон потерял во время этого боя 18 человек убитыми и 10 ранеными. Во время первого штурма 12 з ащитников были ранены и размещены в больнице. При втором штурме серовцы заняли здание больницы и добили раненых. Серов потерял около 80 убитыми и до 100 ранеными.

Вопреки ожиданию наступившая зима не внесла передышки в борьбе с бандитизмом. Серов после калмыковского боя затих настолько, что на некоторое время выпал из поля зрения властей.

Но по мере нарастания в области голода усиливали свою деятельность и банды.

В январе уголовным розыском только в Уральске были ликвидированы две такие банды общей численностью 25 человек, в феврале реввоентрибунал рассматривал 7 бандитских дел, по которым проходило 14 человек, а также 7 по фактам разбоев и 12 по статье «убийство».

Дело дошло до того, что «в связи с происходящими в гарнизоне г. Уральска убийствами, грабежами и стрельбой, как умышленной, так и бесцельной» со 2 марта был введен комендантский час «с 24 часов и до рассвета», а усиленные патрули получили приказ расстреливать на месте лиц, пойманных на месте преступлений, как то: «убийства, грабежи и умышленной, с целью убийства, стрельбой».

В марте пришли сообщения о нападении на Мергеневскую и Калёновскую волости зауральных шаек барымтачей, производивших грабежи и убийства. Был случай открытого нападения на Калёный.

В марте же стало известно: Серов находится в Уиле. Вскоре он был оттуда выбит, и в конце марта он объявился уже в районе Соболева. В начале апреля здесь начались стычки, и Серов направляется на юг области. 3 апреля он перешел железнодорожную линию в 5 верстах от Деркула и направился к Шипову. При этом серовцами была испорчена часть железнодорожного полотна, что имело свои последствия. По железной дороге в это время из Уральска на станцию Шипово шел эшелон с кавалерийским дивизионом красноармейцев. Благодаря тому, что эшелон шел очень медленно, с рельсов сошел один только паровоз. Увидев это, разведчики Серова решили обстрелять состав, но были отбиты высадившимися красноармейцами, которые сумели захватить у серовской разведки 15 лошадей. Высланная разведка красных в 11 верстах от Деркула заметила обоз противника, который решено было атаковать. Сообщается о соотношении противоборствующих сил: 300 конных и 200 пеших серовцев и 150 красных кавалеристов. В результате атаки красные захватили две трети обоза и 180 пленных. Остатки отряда Серова быстро ушли на юг области.

Решающий бой с ними произошел в районе хутора Железнов. В сообщении говорится о непродолжительности боя. Несмотря на это было убито 400 серовцев и 380 захвачено в плен. И еще обоз в 400 подвод. Обращает на себя внимание количество захваченного оружия: 4 пулемета и 150 винтовок. Это на 400 убитых и 380 пленных! Получается, одна винтовка на пятерых бандитов. Уж не в бойню ли безоружных серовцев превратили чекисты этот бой?

Серов со своими сподвижниками (Долматовым, Митрясовым, Боржановским) и отрядом в 10-12 человек сумел уйти. Был захвачен и расстрелян (надо полагать, без суда и следствия) «ближайший помощник Серова киргиз Алибаев».

Неуловимый Кисёлев, видимо что-то предчувствуя, не участвовал в этом бою и еще некоторое время бродил по окрестным хуторам с отрядом в 30-40 человек. Хотя у меня и нет каких-либо подробностей о ликвидации его отряда, но, видимо, судьба его была предрешена именно в эти дни, ибо район его дислокации окружили красные части, которые после разгрома основных сил Серова производили тотальную зачистку хуторов.

Уже весной начались судебные процессы над пленными участниками бандформирований, причем не только «политических», но и уголовных.

В начале апреля судили банду скотокрадов из 5 человек, двое из которых были приговорены к расстрелу.

13 апреля – пятерых участников формирований Серова, Кирилина, Киселёва, Ешкова. Двое из них приговорены к расстрелу.15 апреля попала под суд шайка грабителей из Уральска. Из пятерых подсудимых двое приговорены к расстрелу. 16 мая такой же приговор был вынесен четверым барымтачам из «Кара Банды», действовавшей в районе поселков 1-я и 2-я Чижа. «Кара Банда» неоднократно вступала в боестолкновения с красноармейцами, среди которых были убитые, что, несомненно, послужило отягчающим обстоятельством для ее участников. 27 мая судили 13 членов различных «политических» бандформирований, четверо из которых приговорены к расстрелу.

Происходили также процессы над одиночными участниками бандформирований.

В конце апреля, например, судили председателя Харькинского сельсовета, члена губисполкома Михаила Ерофеева. Он обвинялся в связях с «полевым командиром» Ешковым, в «мобилизации в своем поселке в ряды банд» 80 человек, с которыми пытался атаковать поселок Гребенщиков. При разгроме отряда попал в плен и приговорен к расстрелу.

24 июня проходил процесс над Петром Володиным, кузнецом, участником формирования Серова. Володин присоединился к отряду на станции Деркул, а после разгрома под Шиповом сумел бежать в Уральск, где и скрывался две недели. Каких-либо громких преступлений за Володиным не числилось, его происхождение и род занятий были чисто пролетарскими, да и у Серова он находился буквально несколько дней. Но и его подвели под расстрел.

Сам Серов долго еще скрывался в степи. Каких-либо подробностей о его пленении также не имеется. Известно лишь, что он после переговоров с красными частями сдался на одном из хуторов в 10 верстах от Уриновки в Новоузенском уезде и отправлен в Самару. О судьбе его отряда в сообщении ничего не говорится.

Руководство губернии поспешило заявить о ликвидации бандитизма в губернии, в смысле бандитизма политического.

Хотя… 16 декабря состоялся судебный процесс над 12 «пособниками банд Мазанова-Катушкова», оперировавшими в Гурьевском уезде. В числе подсудимых были две женщины. Все они обвинялись в снабжении банд оружием и в предоставлении им жилья, а женщины – в недоносительстве на своих мужей. Двое из подсудимых были приговорены к расстрелу, женщины – к условному лишению свободы, остальные – к различным срокам заключения. Подробности о ликвидации отрядов Мазанова-Катушкова не приводятся. Но если учесть скоропалительную расправу над участниками «политических бандформирований», то можно предположить, что эти мятежные отряды были ликвидированы не позднее осени 1922 года.

Один из процессов над серовцами состоялся 3 января следующего года. Трое участников отряда получили от полутора до двух лет заключения. Таким образом, можно считать, что с политическим бандитизмом на территории области было покончено лишь к зиме 1922 года.

К весне 1923-го покончено и с наиболее крупными шайками барымтачей, которые являлись разновидностью уже уголовного бандитизма.

31 марта на скамье подсудимых оказались 8 барымтачей, орудовавших в Уртыкульской волости Джамбейтинского уезда. Из-за действий этой банды жители пяти аулов волости вынуждены были откочевать в другие места, а бандиты не раз вступали в перестрелку с милиционерами. Двое из них, барымтачей, приговорены к расстрелу.

Каких-либо сообщений о более поздних действиях банд уголовных или тем более политических мне не встречалось. Хотя, конечно, криминогенная обстановка в Уральске тех лет была далеко не идеальной. Совершались и кражи, и грабежи, и убийства. Но обвиняемых в этих преступлениях – если таковые находились – уже потом не называли бандитами.

Автор: Сергей Калентьев