Аральский бумеранг
Иногда в сердцах мы говорим: «Зачем ворошить прошлое?» Жизнь идёт своим чередом, надо думать о будущем… Но ворошить всё-таки стоит, особенно когда речь идёт о трагических ошибках. Сколько уже, казалось, прошло лет с начала величайшей в истории планеты рукотворной трагедии Аральского моря, но и сегодня ощущаются её губительные последствия. Высказываются самые разные точки зрения, и тогда проблема Арала приобретала и приобретает не только социальный, но и ПОЛИТИЧЕСКИЙ оттенок.
Великое переселение
Ещё в конце 1990-х экологическую катастрофу в районе Арала и Приаралья некоторые хозяйственники и даже учёные среднеазиатских республик СССР связывали с проблемой переброски на юг части стока сибирских рек. Мол, осуществись такой проект, не было бы аральской трагедии.
Однако никогда ни по одному варианту переброска не связывалась с поддержанием уровня Аральского моря. Реку Урал планировали напоить, направив воды Оби через Тургайские ворота. В «Приуралье» даже статья появилась под названием «Реки Сибири потекут в Урал».
Юрий Лужков, будучи мэром Москвы, предложил реанимировать проект переброски части стока сибирских рек в Приаралье, чтобы решить не только проблемы орошения огромного региона, но и водоснабжения стремительно растущего населения и прекратить его массовое переселение в бывшую столицу Советского Союза и Подмосковье, где нерешённых вопросов выше крыши.
В принципе, Юрий Михайлович ставил вопрос верно с точки зрения гидрологии: НЕ ТРОГАТЬ Амударью и Сырдарью – текли бы себе в Аральское море…
Уровень Арала в 1911-1962 гг. находился на абсолютной отметке 53 м, колебаясь в пределах 40-80 см, объём воды в нём составлял 1064 кубических километра (порядка 6-7 среднегодовых стоков Волги), при площади зеркала воды 66 тыс. кв. км и минерализации воды 10-11 г/л. Море имело большое транспортное, рыбохозяйственное и КЛИМАТИЧЕСКОЕ значение. Оно получало за счёт стока Сырдарьи и Амударьи ежегодно около 56 куб. км воды.
В годы Великой Отечественной войны Аральское море кормило всю страну рыбой, однако с началом пресловутой «хлопковой эпопеи» обе великие реки Средней Азии разобрали на орошение. С 1963 по 1990 гг. уровень моря упал на 14 м, в 1983 году здесь в последний раз ловили рыбу.
Исчезли заливы Бозколь, Алтынколь, Каратма, а впечатляющий Акпеткинский архипелаг с сотнями островов слился с сушей. В юго-восточной части моря вода отступила на 50-100 км, над обнажившемся дном повис солёный туман, который разносился ветром на сотни километров.
Климат Приаралья стал более континентальным. Участились осенние и поздние весенние заморозки, наносившие ущерб пастбищам. За счёт подвозки дополнительных кормов возросла себестоимость животноводческой продукции. Сократился вегетационный период, границы созревания хлопчатника сместились на юг.
В Приаралье исчезло более 800 тыс. га тугаев, охранявших побережье от наступления песков.
Писатель и журналист из Каракалпакской АССР Тулепберген Каипбергенов в связи с этим давно бил в колокола:
«Кто присвоил себе право ставить вопрос о гибели исторической и жизненной колыбели моего народа? Ведь если Арал умрёт, то мы, приаральцы, вынуждены будем покинуть свою историческую родину. Клянём Сталина за преступное переселение народов, а ведь учёные мужи и хозяйственники во времена застоя запрограммировали нечто подобное! Когда же мы осознаем, что любые попытки кого бы то ни было присвоить себе право решать не свою судьбу безнравственны, что любые антиприродные акции – античеловечны?» И далее:
«Сегодня горько признавать, что в экологической катастрофе, которая произошла на берегах Аральского моря, есть вина и нас самих – каракалпакцев. В первую очередь, конечно, вина «режиссёров» массового шабаша приписок, бумажной отчётности, за которую щедро раздавались ордена и звания» (Цит. по книге А. Яншина и А. Мелуа «Уроки экологических просчётов», Москва, «Мысль», 1991, стр. 34).
Доигрались с «кубиками»
Оба учёных, кстати, приводят просто потрясающие факты. В дельте Амударьи в лучшие годы основными кормовыми культурами естественных пастбищ были тростник, СОЛОДКА, янтак, занимавшие 600 тыс. га; их площадь после зарегулирования Амударьи уменьшилась в 8 раз. А вот нечто вообще чудовищное:
«Из Амударьи берётся столько воды, что на полгода прекращается её сток не только в Арал, но и в последнее перед Аралом Тахиаташское водохранилище. Только Туркмения расходует на полив почти 20 куб. км воды в год, за последнее десятилетие эта цифра возросла вдвое» (стр. 34).
Честно говоря, прочитав такое, нахожусь в некотором смущении: что это за водохранилище такое – Тахи-аташское? Судя по всему, это далеко не Ириклинская лужа, максимальным объёмом в 3,2 кубокилометра. Тут как минимум с десяток километровых «кубиков» наберётся. Но нигде, ни на каких картах Тахиаташское водохранилище НЕ ОБОЗНАЧЕНО. Ириклинское – обозначено, весь Волжский каскад обозначен, а тут нет: секретность!
Последнее – значит, выше есть ещё несколько таких водоёмов. Сколько? Говорят, что ТРИ. А на Сырдарье? На картах обозначали только Чардарьинское водохранилище. А на реке, как пишут Александр Яншин и Аркадий Мелуа в упомянутой книге, есть ещё два. Итого, ТРИ. Всего ШЕСТЬ морей-океанов на двух великих реках Средней Азии. Официальных цифр по их суммарному объёму встречать не доводилось, но рискну предположить: порядка 30 куб. км. Может, больше. Кое-что просачивалось в низовья Сырдарьи, но затем терялось в песках. Вот и уходил Арал – общее падение его уровня составило 18 м!
По-видимому, водохранилища на географических картах не печатали, чтобы не будоражить широкую общественность.
Каракумский канал отнял у Амударьи значительную часть её стока. Поспешили отрапортовать о «превращении пустыни в цветущий край»… и едва не захлебнулись.
Из-за близости грунтовых вод и вторичного засоления в этих районах стало теряться больше земель, чем вводиться новых. Ашхабад всегда нуждался в воде, и вдруг в нём заработали 150 мощных насосных установок, чтобы откачать поступающие грунтовые воды и спасти город от ПОДТОПЛЕНИЯ. «Покорили» пустыню… А в это время люди покидали безжизненные берега усыхающего Арала, началось «великое переселение» народов.
В наши дни кое-кто вернулся благодаря реализации Казахстаном проекта на деньги Всемирного банка – «Реконструкция дельты Сырдарьи и северной части Аральского моря». Северный Арал отсекли от усыхающего Южного Кокаральской плотиной, его удалось сохранить, здесь возрождается рыболовство. Но как ни говори «халва», во рту после того, что натворили, слаще не станет.
Есть у Т. Каипбергенова и другие строки, которые нельзя читать без содрогания:
«Надеялся, что, отнимая у нас последний глоток, высокопоставленные временщики дадут нам воду, экспроприированную у других. Вот говорили, что будет поворот сибирских рек, и сразу всё исправится. И мы верили. Мы позволили ограбить себя, поскольку надеялись (и молча соглашались с этим), что потом ограбят других и хоть частично возместят наши потери. Да, в этом наша вина, но мы за неё расплачиваемся с лихвой!»
Токсичная «чайхана»
Аральская трагедия ударила и по Казахстану, особенно по его северным берегам моря. В конце 1980-х в Аральске по сравнению с 1970 г. вдвое увеличилась заболеваемость населения, особенно вирусным гепатитом. Возросла детская смертность – ежегодно из тысячи родившихся умирало более 100 детей.
В Аральске возникло почти 30 «солёных озёр». Они представляли собой небольшие болота, которые летом становились рассадником различных инфекционных болезней. Предприятие «Казгипрокоммунстрой» ещё в 1975-м разработало проект осушения болот. Стоимость осушительных мероприятий оценили в 3 миллиона рублей – сумасшедшие по тем временам деньги. Но их у властей города не оказалось, и проект остался нереализованным.
Не зря Тулепберген Каипбергенов говорил о политике. В Хожейли, одном из тогда сравнительно благополучных городов Каракалпакии, в феврале 1989 г. завершили сплошную диспансеризацию населения. В справке говорилось, что из обследованных 12 845 жителей оказалось 8049 больных, из них 3810 детей. Причина – погибающее в 250 км Аральское море, изменившее экологическую ситуацию.
Детская смертность здесь стала одной из самых высоких в мире. В ряде районов врачи не рекомендовали кормить младенцев молоком матери, так как оно ТОКСИЧНО, содержит пестициды. Происходило это потому, что 64% населения Узбекистана брало воду для питья прямо из ирригационных каналов или протоков Амударьи, в которые с полей смывались различные химикаты. Бездушно отнеслись к природе, Аралу – он вернул нам должок БУМЕРАНГОМ.
Нет, нельзя молчать! Надо ворошить прошлое, особенно такое, как аральское! Несмотря на боль потерь – людских, природных, экономических. Разбирать, анализировать ошибки. И помнить слова из песни Игоря Талькова: «Может, вы и хотели наладить всё сразу, только спешка нужна при охоте на блох. Но природа не может творить по приказу и, понятное дело, не может и Бог!»
